В начале мая Клава поступила в нашу палату очень слабой с ярко выраженным желтушным цветом кожи. Окна палаты выходили на северную сторону, но за ними был май: в больничном парке заливались соловьи, а мы (обитатели палаты №412) вынуждены были слушать телефонные звонки.
Многочисленная родня навещала Клаву почти каждый вечер, в остальное же время звонили, а она слабым голосом распоряжалась, где посадить картошку, где, ближе к дому, посеять редис, а кабачки посеять возле ракеты. Вся палата слушала сельскохозяйственные советы Клавы, где неоднократно мелькало слово «ракета».
Природное любопытство не позволяло долго терпеть, находясь в неведении. Вечером я спросила Клаву: «Какая «ракета?», в душе считая, что это название условно. В ответ же она невозмутимо дрожащим голоском произнесла:
- «Земля-воздух»!
- Ка-а-а-к «земля-воздух»???
Оказывается, в Белой Церкви, невдалеке от Клавиного дома, расположена воинская часть. Тяжелое материальное положение вояки «поправляют» таким образом, распродавая казенное имущество. В окрестных дворах стоят, устремленные в небо, корпуса ракет «земля-воздух», приспособленные под летний душ, крылья наших доблестных самолетов используют вместо ограды на приусадебных участках.
Оказывается, еще не все было продано и пропито до нас...
