- Присаживайся, Миронов! - Грановский сделал приглашающий жест рукой, и Пашка сел напротив него за стол.
В помещении ощущался резкий табачный запах. Пашка сглотнул, чувствуя, как засосало под ложечкой.
- Вы хотели меня видеть, Владимир Юрьевич? - спросил он, - Мне передали вот...
- Да, - коротко бросил ему Грановский.
Он встал и отошёл к окну, приоткрыв небольшую форточку. Из неё потянуло холодным воздухом, на улице было ветрено.
Пашка вспомнил, как совсем недавно простился с Еленой у выхода из парка. Её большие тёмные глаза, в которых кроме постоянной печали он на какое-то мгновение увидел робкую надежду. Когда ещё раз сказал, что попробует достать пропуск на выезд из города для неё и Насти. И как Елена, прощаясь, сжала его ладонь.
И он сжал её руку в своей, а потом нагнулся и слегка обнял её за плечи.
- Храни тебя Бог, Пашенька, - прошептала ему Елена
Они договорились встретиться здесь же, в парке, через два дня. За это время Пашка надеялся узнать что-то насчёт пропуска, а, может быть, даже и достать его.
Грановский так и молчал, стоя у окна. И Пашка чувствовал себя всё более неуютно, по спине пополз какой-то противный холодок. Пашка опустил голову и посмотрел на гладкую коричневую поверхность стола. В углу были небольшие пересекающиеся крест-накрест царапины. И Пашка неожиданно подумал, сколько уже человек вот так же, как он сейчас, сидели за этим столом во время своего допроса. Может быть, так же рассматривали эти царапины и напряжённо ждали, что скажет им Грановский, в руках которого находилась их жизнь и смерть.
А Грановский, думая о чём-то своём, молча курил в открытую форточку. И Пашка, посмотрев на него и вспоминая Елену, опять почувствовал нарастающую внутри глухую неприязнь. На какой-то миг она всё заслонила собой и даже пересилила тревогу.
- Ну что, Павел, освоился? - нарушил молчание Грановский, улыбнувшись Пашке. - Как тебе работа-то?
- Всё нормально, Владимир Юрьевич, - ответил Пашка.
- Ну вот и хорошо, - Грановский вернулся за стол, сел напротив и положил перед Пашкой раскрытый портсигар, - кури, если хочешь.
Пашка взял дорогую сигарету и прикурил. Сигаретный дым немного успокаивал нервы.
Грановский сидел напротив него и смотрел в упор, разглядывая его лицо. Всё также молча. И Пашка вдруг подумал, что ему давно уже всё известно... и про него, и про Елену. И самое главное - про план, который возник в Пашкиной голове. И что сейчас Грановский просто тянет время, играя с ним вот так... как кошка с мышкой.
"Да нет, не может он ничего знать", - подумал Пашка, борясь с нарастающей внутри тревогой. Он кашлянул и опустил голову, почему-то чувствуя себя виноватым.
Взгляд опять упал на перекрещенные на поверхности стола царапины. А за ними, в самом углу было нацарапано даже какое-то слово, но так мелко, что было не разобрать, какое именно. Пашка увидел его только сейчас. Он кашлянул и, подняв голову, усилием воли заставил себя посмотреть Грановскому в глаза.
Но тот смотрел на Пашку доброжелательно.
- Гляжу я на тебя, Миронов, - начал Грановский, - и вот о чём думаю. Совсем ты, парень, худой. В общем, с завтрашнего дня будешь получать двойной продовольственный паёк.
- Спасибо, Владимир Юрьевич, - как-то неловко поблагодарил Пашка.
- Так что завтра уже его получишь, - улыбнулся ему Грановский, - и ещё, Миронов, самое важное...
Он сделал небольшую паузу, и Пашка напрягся.
Неожиданно в дверь раздался резкий стук.
- Да, - бросил Грановский.
На пороге показался шофёр Серега Артов.
- Владимир Юрьевич, всё готово, - начал он и замолчал, увидев сидящего за столом Пашку, - вы заняты, так я попозже тогда...
- Ничего, ничего, - Грановский захлопнул портсигар, сунул его в карман и вышел в коридор вместе с Артовым, бросив Пашке, - Миронов, подожди пару минут.
Пашка кивнул и бросил взгляд на дверь. Выходя, Грановский плотно закрыл её за собой. Пашка перевёл дыхание и, вскочив со своего места, обогнул стол. С той стороны там было три ящичка. Два нижних были закрыты на ключ, но верхний открылся, когда Пашка с силой дёрнул его на себя. И он увидел, что маленький ключ торчал снаружи. Выходя, Грановский забыл его вынуть. Да скорее всего он и не ожидал, что Пашка туда полезет. Времени было в обрез, Пашка сунул руку в стол, наткнулся на какие-то две печати, круглую и прямоугольную. Сверху лежали какие-то толстые папки. Он просунул руку дальше, за них и наткнулся на стопку небольших плотных листков. Пашка почувствовал, как в висках запульсировало, когда он посмотрел на вынутый листок. Это были те самые пропуска на выезд из города. Небольшие прямоугольные бумажки с графами, в которые вписывались имя и фамилия. Он увидел, что в левом нижнем углу уже стояла фиолетовая круглая печать ЧК, а ещё ниже стояла подпись. Подпись Грановского. Бланки были уже заранее проштампованы и подписаны, а имя и фамилию Грановский или кто-либо из чекистов по его приказу, вписывали позже.
Скрипнула ручка открываемой двери, и Пашка, собиравшийся уже сунуть пару этих бланков в карман куртки, не успел этого сделать. Времени хватило только на то, чтобы задвинуть ящик стола и метнуться обратно, на прежнее место. Он перевел дыхание и постарался казаться как можно более спокойным.
Но Грановский, вроде, ничего не заподозрил. Его взгляд скользнул по Пашкиному лицу, он подошёл к форточке, захлопнул её и сел за стол.
- Так вот, Миронов, - начал он, - насчёт самого важного. Завтра будет выездной расстрел.
От этих слова Пашка слегка вздрогнул... Но Грановский, казалось, этого не заметил и продолжал, сцепив в замок руки, лежащие на столе.
- Партия будет большая, двадцать три человека.
- Да, много, - пробормотал Пашка.
- Двадцать три человека, - резко повторил Грановский. - А точнее... врага революции. И почему предупреждаю ещё... завтра утром к нам приедет товарищ из Петрограда, зам. самого Урицкого.
- Знаешь Урицкого-то?
- Да, - Пашка кивнул, - слышал про него, он глав.ЧК в Петрограде.
- Ну, добро, - Грановский улыбнулся ему, - ты парень умный. Потому и говорю. Ещё точно не знаю, но возможно, товарищ этот захочет поехать с нами, на выезд.
Посмотреть. Понимаешь меня?
- Да, понимаю, - опять кивнул Пашка.
- Вот и славно. Так что ты уж смотри, Миронов, не подведи. И себя, и меня тоже.
- Хорошо, Владимир Юрьевич, я всё понял, - ответил Пашка.
Грановский улыбнулся ему, достал ещё одну сигарету, сунул в зубы. Захлопнул верхний ящик стола, повернул маленький ключик несколько раз, и Пашка с тоской посмотрел, как он засовывает ключ в карман.
***
Зам. Урицкого оказался невысоким плотным и лысоватым мужчиной с маленькими усиками и небольшими темными глазами. Но по тому, как, порой, заискивающе говорил с ним Грановский, Пашка понял, что пользуется этот человек большим авторитетом. И его боятся. Фамилия его была Корбаш. А звали Иосиф Самуилович. Приехал он к ним часов в девять утра. А в полдень Пашка и остальные чекисты получили приказ готовить партию. День был опять ветреный и очень холодный. На земле лежала изморозь, небо было стылым и белым.
Пашка, уже заранее выпивший водки, немного согрелся, но внутри всё равно сидел холод. И он не знал, как от него избавиться.
Корбаш изъявил желание поехать вместе с ними посмотреть расстрел. И Пашка даже не удивился этому, он почти знал, что так оно и будет. Уже при первом взгляде на этого полного человека с проплешиной, он испытал к нему неприязнь.
- Давайте, шевелитесь! - громко крикнул Антон Завьялов, обращаясь к заключённым.
Они по очереди выходили на улицу. Там же, у самой двери, Пашка вместе с остальными чекистами связывал им руки, а потом прикладами толкали в спину, направляя в сторону грузовика. Серега Артов уже сидел за рулём. Сзади него, в большой кабине сидел Грановский вместе с Корбашом. Пашка посмотрел на них через стекло, и увидел, что они о чём-то говорили, а на лице Карбоша была противная улыбка. Пашку почему-то передёрнуло...
"А чем я лучше его?" - вдруг пронзила сознание мысль. - Чем? Он будет смотреть... а я буду убивать".
Уже бОльшая часть заключенных вышла во двор. Среди последних оказалась и женщина, невысокая и такая же худенькая, как Елена. Только с вьющимися рыжими волосами. Перед тем, как она повернулась к нему спиной, и Пашка связал женщине руки, он увидел её большие синие глаза. Они были полны слёз.
И Пашка опять подумал про Елену. Ведь и её раньше ожидало то же самое.
- Долго там ещё?! - крикнул Пашка в темнеющий дверной проём. И почувствовал, как голос его срывается.
Наконец, вышел последний человек. Завьялов связал ему руки и грубо толкнул в спину. Фургон почти полностью заполнился обречёнными людьми. Артов, вылезший из кабины, закрыл дверь и опустил брезент. С лязгом открылись металлические ворота, и через пару минут машина выехала с территории ЧК.
Продолжение следует
