Они дополняли друг друга, оттеняли и притягивали. Две плоскости абсолютно разных измерений. Высокий, с кожей цвета подгоревшей карамели, с жемчужным оскалом полукружьями губ. Он нес себя по жизни, вальяжно переступая стройным, мускулистыми ногами породистого жеребца. Она мягкая, белая и пушистая, как облако, с душой художника стремящейся к полёту. Медлительность, с которой она двигалась, ела или возводила глаза к небу, придавала её образу ещё большую законченность.
С первой встречи, с взгляда из глубины, с рук сросшихся вместе они поняли, что родились именно для этой встречи. Им было неважно, что подумает окружавший их мир. Это заблуждение свойственно всем влюбленным. В первую очередь запаниковали родители Маши.
- Он ведь таджик!!! – Кричал Аркадий Петрович и с завидным постоянством хватался за сердце.
Маша сидела в своем любимом кожаном кресле, мягко принимавшем её и бережно оберегающим от злобного мира. Она ни поднимала глаз, ни шевелилась. Её тело и мозг пережидали праведный гнев отца, чтобы потом одной единственной фразой повергнуть в шок.
- Я люблю его! – Еле слышно выдохнула Маша, и стала вырывать себя из заботливого кресла.
- И если ты папа не примешь его, то ты не примешь и меня. – Сказала, как отрезала, и пошла к выходу, где ждал её суженый.
Аркадии Петрович не ожидал отпора от своей дочери. Всегда послушная, она была пластилином в его руках. Он создал её, сделал такой, какую и хотел видеть свою дочь, жену и женщину в целом. Он боготворил своё создание, а теперь, теперь не знал что делать? Отпустить? Но отцу же лучше знать что хорошо, а что плохо. Он очень переживал за свою дочь, но понял, что перечить бессмысленно.
Влюбленные встречались, развлекались. Их всегда и везде видели вместе. Они были законченным, завершенным созданием своего творца, имя которому Любовь.
Маша еле-еле доставала ему до подмышек, поэтому расставались всегда на разных ступеньках: он вставал на одну ниже, тем самым окончательно разрушая какие-либо преграды между ними. Прощались подолгу, пресыщаясь друг другом, дабы ночью поймать себя на мысли о нем, ней. А утром нестись, не разбирая пути, лететь по ветру, распахнув за ночь выросшие крылья. Растворялись друг в друге, перемешиваясь, взбалтываясь приступами ревности и охлаждаясь примирением.
Вскоре стали заговаривать о свадьбе.
Долгожданный день наступил. Он в великолепном белом костюме, как истинный шейх, она в жемчужно - коралловой диадеме белой лебедью прошли в зал бракосочетания. С его стороны не было никого. Свидетелем выступал дядя невесты. Родители Маши несчастно ютились в углу, не смея взглянуть в глаза родственникам, везде натыкаясь на непонимание и осуждение.
Молодожены не замечали ни косых взглядов, ни намёков.
Жить стали в квартире Машиных родителей. Через неделю муж сказал, что его родня хочет познакомиться с невесткой, и поэтому они должны непременно ехать в Таджикистан.
Как-то легко и быстро оформили все документы и поехали.
Маша в день отъезда не очень хорошо себя чувствовала. Аркадий Петрович ходил мрачнее тучи, без остановки повторяя, дочери, что ехать необязательно.
Самолёт Маша помнила не совсем отчетливо, её весь перелёт тошнило. Потом автобус, жаркий до невозможности. Муж вел себя, как погонщик мулов, не разбирая слов и выражений. Хотя, что он произносит, Маша давно перестала понимать - говорил он только на своём языке.
Через несколько часов Маша буквально выползла из автобуса. Муж отдал её незнакомому мужчине и, наклонившись к её уху, прошептал:
- Слушайся его любимая, а я ненадолго отойду. – И исчез, как потом выяснилось навсегда.
Мужчина излишне волосатый и очень плохо говоривший по-русски, отвёз её на машине куда-то высоко в горы. Путь Маша не помнила, потому что всю дорогу проспала, устав от жары. Привезли её в небольшой дом, где её встретила маленькая, юркая женщина, на пальцах объяснившая, что надо вымыться и силком потащила в корыто не первой свежести.
Череда мужчин, старых, молодых, низких, толстых, побывавших в этом доме не прекращалась. Каждый Машин день начинался с приёма каких-то таблеток, после которых она еле передвигалась. Сколько времени прошло с её свадьбы, кто эти люди, и что они от неё хотят, она не знала.
Родители Маши подняли тревогу только спустя месяц. Заявление в милиции у них не принимали, так как состава преступления не было. Пытались своими силами отыскать дочь.
Но всё оказалось безрезультатно. Свою Машеньку они не нашли. И никто до сих пор не знает, что с ней.
