Сколько не пытаюсь вспомнить имя лейтенанта Локшина – не могу. А имя у него было нередкое, простое, но прошедшие пятьдесят два года дают о себе знать. С фамилией всё гораздо проще, по службе мы обращались друг к другу по уставу – лейтенант Локшин, лейтенант Мелас, а вне службы по привычке по фамилии и очень редко по имени.
Мы, пять офицеров холостяков, жили в сравнительно большой комнате, а Локшин с приятелем жил в маленькой комнатке вдвоём, их как трезвенников командование отселило, чтобы не подвергать дурному влиянию. Локшину без нас было скучно, и он частенько заходил развеяться.
Помню, в воскресение дня за два до получки сидим вчетвером без копейки в кармане, в офицерскую столовую сходить пообедать не за что и занять не у кого. Как быть? Что делать? И тут самого находчивого среди нас лейтенанта Пось осенило. Достал из-под кровати две пустых бутылки, наполнил водой и залил сургучом. Благо, этого добра хватало. Мы знали, Локшин как всегда за час до обеда зайдёт поболтать. Деньги у него были всегда, но он никогда и никому не занимал по причине национального менталитета. Я не помню случая, чтобы кто-то не вернул долг, но просить взаймы у Локшина было бесполезно.
Всё пошло по заранее продуманному плану, Локшин пришёл без опоздания, и Пось разыграл комедию как по нотам.
- Слышишь, Локшин, вчера Баулин обменял в деревне старые сапоги на литр водки. Пока он в наряде нужно одну бутылочку уговорить, с получки рассчитаемся. Присоединяйся, с тебя закуска.
Локшин сбегал в военторг и принёс круг колбасы, булку хлеба и банку рыбных консервов. Пось разлил воду по кружкам, мы быстро и дружно выпили и набросились на еду, а Локшин опрокидывающий стопочку исключительно за компанию ходил по комнате и мучился, не решаясь выпить. Водка ему не шла, и он пытался перебороть отвращение. Наконец, пересилил себя, резко выдохнул и стал пить. Нужно было видеть его квадратные глаза.
- Это ж вода…
- Да-да, это вода. Допивай и наваливайся на колбасу, а то мы с голодухи доедим без тебя, - выдавил сквозь смех и полный рот лейтенант Пось.
Локшин сильно обиделся, не появлялся у нас дня три, на большее его не хватило.
- Попроси, я бы занял вам сколько нужно.
- Пробовали и не раз, - процедил кто-то.
Он был маленьким, но удивительно спортивным человеком, имел несколько высоких разрядов по разным видам спорта. Если мне не изменяет память и по шахматам имел первый разряд. Во всяком случае, у него никто никогда не выигрывал.
В танковой дивизии, расквартированной в трёх населённых пунктах, нередко проводились спортивные соревнования. Боюсь ошибиться, но по условиям соревнования, если полк не выставлял кандидатуру по какому либо виду спорта, то получал ноль очков, а если выставленный кандидат проигрывал, то начислялись какие-то очки. У нас не оказалось боксёра наилегчайшего веса. Заместитель командира полка по строевой части построил личный состав, отобрал самых маленьких с Локшиным, в том числе и после тщательного отбора лейтенанта стал тренировать один из полковых боксёров. Локшин завоевал первое место в дивизии, затем выступил на первенстве округа, занял призовое место и получил второй разряд по боксу.
Все легко представляют себе скачущую галопом лошадь, но скакать галопом нам, не дано, после опоры на руки скачущий человек непременно пашет носом. Три полка на пляже озера Ханка пытались повторить то, что свободно и на большой скорости делал Локшин, но никто не сделал более двух скачков.
Несмотря на редкие физические способности все частенько его обижали. Он был добрым слабохарактерным человеком. Страдал, злился, но ответить на зло злом не мог.
Мы служили на Дальнем Востоке в Приморском крае, а призывались, как правило, в европейской части СССР, поэтому из села Троицкое до Москвы добирались поездом семь суток. В пути молодые офицеры холостяки знакомились с девушками, чтобы весело скоротать нудное время. Однажды Локшин по дороге из отпуска тоже познакомился с симпатичной попутчицей. За семь суток почти весь состав узнает друг друга. Кто-то из весёлых и находчивых обратил внимание на стеснительного лейтенанта и, побеседовав с офицером и его попутчицей предложил им пожениться. Оба не возражали. Весь состав три дня в складчину справлял свадьбу будущих молодоженов.
Локшин прибыл в часть и подал заявление в ЗАГС, но невеста оказалась любвеобильной и вскоре переспала с десятком случайных знакомых. Лейтенант страдал, но порвать с ней не решался. Тогда на выручку пришёл командир полка, по его команде мы собрали с офицеров кто, сколько мог, купили невесте билет, кажется до Владивостока. Сопровождающий офицер, несмотря на протесты жениха, затолкал неунывающую невесту в поезд, а плачущего Локшина доставил в полк.
Вскоре нашу часть расформировали, нас с Локшиным перевели в Платоновку к знаменитому по перестройке полковнику Ахрамееву, где прослужив восемь месяцев, я был снова переведён в город Лесозаводск в учебный танковый полк. Больше лейтенанта Локшина я не видел и ничего о нём не слышал.
