Ему приснился страшный сон, который он бы хотел забыть, но ощущение ужаса осталось в реальности и теперь ему безумно хотелось света, чтобы почувствовать, что всё это бред и не стоит бояться.
Хорошо, что его личная пересмешница в кое-то веки оказалась далеко от него. Как бы она смеялась, если б только узнала, что он испугался.
"Да ты, Кеша, трус..."- сказала бы нараспев, и ещё потом повторила бы не один раз, чтобы он осознал собственную ничтожность.
Но если бы она оказалась рядом, вряд ли бы он испугался бы так на самом деле. Рядом с ней почему-то такое показалось бы нелепым - возле ее тёплого, гладкого тела, шёлка длинных черных волос, пахнущих экзотично и пряно, и прямо-таки звериной уверенности в себе.
А он прогнал её.
И теперь старый дурак в одиночестве. Впотьмах ищущий свет.
Почему-то в темноте всегда попадается именно то, что не надо. Что-то падает, ломается, рассыпается, ну, почему, Господи?! Почему бы выключателю не оказаться там, где ищешь? Собственное дыхание показалось ему отвратительно громким, напуганным, он постарался дышать потише, будто то, что он смог бы услышать, каким-то странным образом спасло бы от неведомой опасности.
- Я вовсе не боюсь! - сказал он громко, или ему так показалось, но голос прозвучал как-то неуверенно, слабо, как голос неврастеника и слабака. Чтобы как-то себя успокоить, он почесал своё слегка (чуть-чуть!) выступающее пузо (иногда это ему помогало в критических ситуациях, когда требовалось успокоиться, но вызывало гомерический смех у его драгоценной), вытер пот со лба и попытался сориентироваться.
Блуждания по комнате не приводили к искомому результату. Он натыкался на разбросанные с вечера тапки; как какие-то нелепые капканы они подстерегали его ноги везде, своими отвратительными пластмассовыми носами тыкались в беззащитные пальцы, и уже не раз и не два он чуть не упал, споткнувшись о них. Их ведь всего две штуки, так какого хрена?
Мысль о том, чтобы отодвинуть шторы и тем чуточку осветлить пространство, уже приходила в голову, но что-то в приснившемся сне с этим окном случилось не так, поэтому мысль эту он старательно отодвигал, и шестым чувством понимал, что уже некоторое время провел, шатаясь по кругу, ничуть не приблизившись к заветному выключателю.
"Дурак!"- спасительная мысль наконец-то пришла на помощь. - "У меня же в кармане спички! Я покурил и лег, не раздеваясь..."
Огонь загорелся не с первого раза. Первую спичку он благополучно сломал. Вторая не спешила зажигаться, так что он не стал заморачиваться, отбросил ее в темноту, и достал третью, благо коробок был полон. Третья
осветила пальцы, и тут скрипнула открывающаяся дверь...
...он уже представил, как огромная пасть, полная острейших зубов надвигается, что бы вырвать его беззащитное чрево, как...
... дверь распахнулась, он увидел бледное лицо в проёме, уронил спичку, обжёгшие пальцы, и схватился за сердце.
Свет ослепительно вспыхнул над головой, мгновенно начав пригревать его беззащитную лысину.
Иннокентий мгновенно почувствовал облегчение и раздражение одновременно.
- Ты чего не спишь? Чего блондишься? - его сирена стояла в дверях, уперев руки в боки и укоризненно качая головой.
- А ты чего? Ты откуда?
- От верблюда, Кеша. Спать ложись. Только разденься сначала! Чего не спишь-то?
- Так не спится...
- Как дитя малое! Опять сон плохой увидел, небось? Трус, ты Кеша...
