-1-
Беда не приходит одна. Обычно прихватывает с собой пару-другую неожиданностей, да еще и по обыкновению не совсем приятных. А ты уж сам потом разбирайся, какого черта это все на тебя навалилось….
Утро Хосепа началось с того, что он потерял правую руку. Вернее почти потерял. Рука-то на месте! Только вот как чужая. Не слушается. Болтается, и только…. Вначале подумал: «Отлежал». Решил подождать. Ничего. Висит плетка-плеткой и не думает оживать. Попытался растереть её левой - без изменений.
Хосеп побледнел. Тут же опережая друг друга, в тело проникли страх и злость. Всюду, кроме правой руки. Хосеп схватил со стола вилку и с силой воткнул в онемевшее плечо. Никакой боли. Только кровь тихонько четырьмя маленькими струйками устремилась вниз к локтю, где, соединившись в единый ручеек, полилась на пол. Не переставая чертыхаться, Хосеп взял кухонное полотенце и как мог, затянул рану. Если рука не оживет - беда. Именно она - правая рука, была его самой большой ценностью наравне с глазами. Его главным инструментом, его незаменимым помощником, его кормилицей….
Как не хотелось, но пришлось идти к врачу. Страховку он не платил, давно махнув рукой на здоровье, и вот теперь пришла пора расплачиваться за скупость и беззаботность давно минувшей молодости.
-Евро шестьдесят сдерут, пройдохи, не меньше! – бурчал Хосеп, спускаясь по лестнице.- И это ведь только за один осмотр! А еще всяких таблеток да мазей повыписывают! А это уже никак не меньше сотни! Живодеры!
То, что он сам пытался содрать на Рамбле за простенькие пейзажики, накиданные за пару часов, по сорок, а то и по семьдесят евро, Хосеп конечно не думал. Думал лишь об одном – что делать, если рука вновь не начнет работать. Конечно, на первое время хватит - около ста готовых картин ждут - не дождутся своих счастливых обладателей. А что потом? Левая рука категорически отказывалась рисовать. Даже не умела держать кисть. Бездарность, одним словом. А ведь ему уже за пятьдесят. Ни жены, ни детей. Накопленного хватит в лучшем случае года на два. А дальше? Нищенская пенсия по инвалидности и мучительное ожидание своих собственных похорон за счет муниципалитета?
Хосеп который раз попытался заставить двигаться правую руку – безрезультатно….
- Черт с ними с деньгами! Руку надо лечит, сколько бы ни содрали! Лишь бы вернуть подвижность….
-2-
И зачем, спрашивается, он провел полдня у этого шарлатана?! Охи, вздохи, сомнения, покачивания головой и никакого точного диагноза! Чек за услуги на семьдесят (семьдесят!) евро, пара рецептов на ту же сумму, направление на рентген и сочувственное похлопывание по здоровому плечу - вот все, что получил Хосеп от великой Медицины в лице доктора Мануэля. Как в семнадцатом веке, ей богу! Вымогатель!
Не переставая бурчать, Хосеп все же зашел в фармацию и купил лекарства.
«Если не поможет – гореть тебе в аду, жулик белохалатный!»
На рентген он пойдет завтра, а пока домой - лечиться. О Рамбле не могло быть и речи. Не тот день, и не то настроение. Да и пару дней, пожалуй, стоит посидеть дома и хорошенько обдумать, что делать дальше. Надо будет позвонить Раулю, сказать, что бы пока на его месте поработал. И парню доход, и никто чужой не сунется. Место у Хосепа хорошее, прибыльное. По деньгам - почти на вершине местной иерархии. Да и сам он человек заслуженный, авторитетный. Почитай четверть века на Рамбле! Картинки берут охотно - меньше чем по триста- триста пятьдесят евро в день никогда не получалось. Конечно, почти половину приходиться раздавать разным нахлебникам, но в остатке всегда хорошие деньги, и на жизнь и на всякие неожиданности.
«К черту такие неожиданности!»
Придя домой, Хосеп принял все микстуры, натер руку мазью и целый час провалялся на кушетке, пытаясь поймать хоть какие-нибудь ощущения. Ни зуда, ни покалываний. Ничего.
Хосеп вздохнул. Что ж. Теперь может всю оставшуюся жизнь придется жить одноруким. Значит надо как-то приспосабливаться.
Во время обеда пришло решение. Хочешь – не хочешь, а левую руку надо тренировать. Пожалуй, стоит начать с разведенной туши. В псевдояпонском стиле. Что-нибудь простенькое – пара крестьян убирающих рис, да Фудзи на заднем плане.
Хосеп навел тушь, закрепил на мольберте лист белоснежной бумаги, и, сев напротив, закрыл глаза. Сначала нужно полностью увидеть картину внутри себя и только потом приниматься за работу. Иначе ничего хорошего не выйдет.
Картинка сложилась довольно быстро, и Хосеп непривычно потянулся за кистью левой рукой. Колонка для туши не оказалось. Лишь щетина для масла. Пришлось ползти в кладовку…
По пути зазвонил телефон.
-Пеп, старина! Ты даже не представляешь, как я тебе благодарен!
-С чего так?
-Твое место и впрямь – золотая жила!
- Нисколько не сомневался. Но с чего так орать?
- Представляешь, я и часа не просидел, а тут подваливает группа японцев, и каждый берет у меня по картине! Весь «Готический Квартал» разобрали! Весь! Вся мазня за три года, ушла в один день!
«Хм. Действительно – мазня!»
-Четырнадцать работ по сорок пять, не торгуясь! Шестьсот тридцать евро за пять минут! Еще каждый поклон отвесил и попросил разрешения сфотографироваться! Ну, дела!
-Повезло!
-Не то слово! Спасибо! С меня ужин в ресторане! В любой день! Слово Рауля!
И повесил трубку…
«Вот черт! А ведь эти япошки могли быть моими! И заплатили бы не по сорок пять, а по семьдесят!»
Найдя кисти, Хосеп пошел в мастерскую, да так и застыл на пороге.
На мольберте, уставившись немигающим взглядом на лист, сидела огромная серая крыса….
-3-
Первое, что пришло в голову, было снять тапок и запустить им в гадину. Но Хосеп, как стопроцентный правша, левой рукой попал бы во что угодно, но только не в крысу. Оставалось взять швабру и ринуться в бой. Он уже было собрался вновь отправиться в кладовку, как вдруг крыса, аккуратно обмакнув хвост в баночку с тушью, нанесла им короткий резкий удар по бумаге. Затем еще один, еще и еще…
Хосеп замер в ожидании, что будет дальше.
Крыса придирчиво склонила голову набок, затем привстала на задние лапы и понюхала лист. Похоже, ей что-то не нравилось. Хосеп был полностью с ней согласен. Что может быть хорошего в ужасной чернильной размазне?
В следующее мгновение хвост вновь на секунду нырнул в тушь и, вылетев из банки, принялся лупить направо и налево, оставляя причудливые полосы по всему листу. Буйство длилось около минуты, после чего крыса сделала маленький шаг назад, фыркнула и, подняв хвост, сиганула на пол.
Хосеп топнул ногой и крикнул какую-то ерунду, в надежде напугать нахалку. Та, похоже, была очень удивлена подобным поведением хозяина помещения. Села на задние лапы, передними забавно почесала щеки и лишь потом, напоследок фыркнув, юркнула под стеллаж с рамами.
Первым желанием Хосепа было отодвинуть стеллаж и заделать дыру в стене. То, что она там была - художник не сомневался. Иначе как крыса могла проникнуть в комнату? Не жила же она здесь, в мастерской, все это время?! Хосепа передернуло. Он терпеть не мог крыс, особенно после того, как у его соседа по Рамбле крысы в буквальном смысле сожрали пять готовых к продаже работ. Пять картин маслом, которые тот писал почти полгода!
Лишь подойдя к массивному стеллажу, доверху груженому толстыми рамами и старыми картинами, Хосеп вспомнил, что правая рука ему больше не помощник.
«Вот черт! Даже крысоловку не поставить! Придется кого-нибудь звать…. Да хоть того же Рауля! Пусть отрабатывает свою удачу!»
Махнув с досады здоровой рукой, Хосеп сел напротив мольберта.
Лист безнадежно испорченной бумаги уже подсох. Кляксы и полосы от хвоста чем-то напоминали абстракции Кандинского, у которого вдруг закончились все краски, кроме фиолетово-черной.
«Кому рассказать – не поверит!»
Скомканная размазня полетела в мусорное ведро. Новый лист занял её место, в надежде на лучший исход…
-4-
Не сказать, что левая рука оказалась намного лучше крысиного хвоста, однако Хосеп остался доволен. Фудзи даже местами угадывалась. Вот с крестьянами – беда. Головы - в лучшем случае пара кочек, а уж о телах и говорить нечего….
Ну да ничего! За полгода упорных тренировок – талант, опыт и «набитый» глаз сделают свое дело, и он снова вернется на Рамблу, даже если правая рука откажет ему до конца дней.
Близился вечер. Художник покинул мастерскую, оставив бумагу сохнуть. Порывшись на полке, нашел ключ и закрыл дверь комнаты. «Еще не хватало, что бы крыса стала разгуливать по дому!»
После недолгих раздумий решил позвонить «кумиру японской нации» и воспользоваться дармовым ужином, пока «слово Рауля» не затерялось в каждодневной суете.
«Заодно поделюсь невеселыми новостями. Рано или поздно все равно придется…»
В медицину он больше не верил.
Все-таки Рауль – толковый малый! Не тратя время на пустые причитания и сочувствия, тут же предложил неплохой вариант: для всех Хосеп уезжает на пару месяцев в «творческую командировку» - куда-нибудь в Севилью или Малагу, на самом же деле активно лечится и «договаривается» с левой рукой. Рауль пока работает на его месте. Платит аренду и подоходный «контролерам», да еще честно отстегивает Хосепу 20% от оставшейся прибыли. За это время становиться окончательно ясно, что с рукой. Ну а там видно будет. По крайней мере, вопрос ближайших месяцев снимается.
Соглашение закрепили весьма недурным коньяком.
После настала очередь истории про крысу. Рауль слушал с открытым ртом и наотрез отказывался верить. Хосеп даже пожалел, что выбросил каракули в ведро. Впрочем, если Рауль настаивает, то он может достать из ведра смятую бумагу, если, конечно, не побрезгует.
Тот не брезговал и подвыпившие приятели отправились к Хосепу, предварительно захватив бутылку «Карлоса Третьего*»
*- Популярный испанский бренди.
Рыться в мусорном ведре не пришлось. Когда Хосеп открыл дверь мастерской и включил свет, перед глазами предстала следующая картина: крыса, не обращая внимания на людей, придирчиво разглядывала «японские потуги» левой руки и лениво похлопывала фиолетовым хвостом по бумаге, внося одной ей понятные коррективы.
Рауль первым пришел в себя и, выхватив из кармана камерофон, включил видеозапись….
Повозившись несколько минут, крыса в последний раз обнюхала получившийся рисунок и, соскочив с мольберта, под бурные аплодисменты Рауля скрылась за стеллажом.
Пока Хосеп ходил за бокалами и неуклюже одной рукой резал хамон, Рауль успел несколько раз пересмотреть видеозапись и теперь как заведенный метался по мастерской, не находя себе места.
- Еще не известно, потерял ты сегодня или приобрел! Эта крыса – дар Господа, и твоя рука лишь малая плата за его щедрость!
- Тоже скажешь – дар! – усмехнулся Хосеп и поставил тарелку с мясом на стол.- Однорукий инвалид с бездарной крысой в придачу!
-Э! Не скажи! Эта крыса за очень короткий срок принесет тебе много больше, чем все твое творчество! И моли Бога, что бы не сбежала!
Хосеп засмеялся. Впервые за день. И чем дольше разглагольствовал Рауль, тем веселее ему становилось.
-Ну что ж, если все так, как ты говоришь, то будь добр, окажи любезность - попробуй продать это гениальное творение крысиного Пикассо!- сквозь смех
