За окном тусклая сине-серая улица. А я сижу на подоконнике, поджав ноги. Напротив меня, за стеклом, редко и лениво падает снег, оседает на землю, сереет и растворяется в лужах, а те в свою очередь возмущенно хлюпают под колесами суетливых автомобилей. Воздух пахнет дымом и бензином. Примешивается запашок гнили и безысходности, резво сочащийся через приоткрытое окно в комнату. А на периферии зрения оранжевое пятно.
Он развалился на стуле, откинувшись и положив ноги на стол. Странно, но в его исполнении эта поза выглядит не наглой или претензионной, а совершенно естественной и расслабленной. Рваные пряди рыжих волос полыхают и плещутся в воздухе, поддаваясь сквозняку. Интересно, чем же пахнут они, так не похожие на окружающий нас бред?
Наверное, солнцем. Хотя я не знаю, как пахнет солнце. Я даже уже не помню, как оно выглядит без вечных тяжелых облаков, серыми разводами поселившихся на небе.
А еще у таких ярких волос может быть запах апельсинов. Задорно-свежий, сочный и неуловимый, напоминающий о тепле и ослепляющем свете. Но, впрочем, они могут пахнуть мандарином, колко-морозно и немного празднично. Или даже и тем и другим. Одуряюще сталкиваясь двумя запахами где-то в сознание, бросая из зимы в лето и резко вытягивая обратно, но уже с запутанными мыслями и пьяным взглядом.
Откуда-то из детских воспоминаний всплывает мысль о морковном соке, сладковато-пресном, домашнем, но ее тут же вытесняет смутный образ жженого сахара…
- Чего так смотришь? – он перехватывает мой мечтательный взгляд, улыбается немного насмешливо.
Я вздрагиваю от внезапно ворвавшейся в голову идеи и в два мгновения сползаю-перетекаю к нему. Утыкаюсь носом в волосы, не обращая внимания на возмущенные возгласы, судорожно вдыхаю.
Сигареты и дешевый шампунь.
Кажется, день стал чуть более серым.
