Они учились на одном курсе. Она была хорошенькой, но хорошеньких девушек – много. Куда больше, чем красивых парней. А он был – красивый. И не только. Душа компании. Вокруг него всегда вился народ – и парни, и девушки. Девушки – особенно. А он выбрал – её. И это переполняло её гордостью. Ей казалось: она вытащила самый счастливый лотерейный билет из возможных. Вот такое везение.
Они поженились. И как-то так получилось – как получается во многих семьях – что для него самым важным стали работа и карьера, а для неё – дом и семья. Хотя, на самом деле, и дом, и семья для неё были – он.
Поездить пришлось порядком. Она легко оставляла обжитое жильё, детей подбрасывала бабушкам – и опять срывалась за ним – в Монголию так в Монголию, в Тюмень так в Тюмень. И пыталась навести уют во временном жилище – чтобы ему было там максимально удобно. И раздобыть еду, чтобы порадовать его чем-то вкусным. Что не всегда было легко, учитывая, какие времена стояли во дворе, да и в места их порой заносило дикие. А ещё – он очень любил гостей. Поэтому и она – любила. И славилась как хлебосольная хозяйка, умеющая и принять, и накормить.
Так и вертелась. Работа – само собой, но и успеть к концу рабочего дня и продуктами отовариться, и меню продумать, чтобы всё быстро, вкусно, ему в удовольствие. И дети, когда не у бабушек жили, тоже на ней были – опрятные, воспитанные, беспроблемные – чтобы ему приятно было с ними пообщаться под настроение.
Он был энергичный, толковый, обаятельный. Умел и ладить с людьми, и на своём настоять. Его как-то очень быстро заметили – и начали двигать по служебной лестнице. А она так и оставалась простым инженером. Неплохим – но без амбиций. И без рвения особого. А значит, и без перспектив. Но она по этому поводу не сильно заморачивалась. Напротив, радовалась, что ответственности немного, и всегда можно и больничный взять, и с работы, если нужно, на часок-другой пораньше сорваться.
Женщины к нему липли - как мухи. Ещё бы! И собой хорош, и мужик состоявшийся (это сразу чувствуется), и не жмот. Денег сроду не считал. Говорил, что мужик деньги не считать должен, а зарабатывать. Достаточно.
Погуливал, конечно. Но – семья это святое! Старался не афишировать. Да особо и не увлекался никем. Она – о его похождениях догадывалась, да и доносили периодически – всё-таки в одной организации работали. Переживала, разумеется, но виду не показывала, держалась, словно ни о чём и не догадывается и верит слепо, как-то интуитивно чувствовала, что с ним лучше именно так. Не затевать выяснений. Да и изначально настроилась, что он на голову выше неё. Может, потому и не роптала, что в глубине души считала, что он слишком хорош для неё одной, и спасибо за то, что есть. И – всё равно ведь – к ней возвращается, кто бы не поманил, не увлёк.
Была у неё одна верная подружка, которая всё из кожи лезла, чтобы «открыть ей глаза», бубнила-бубнила, воспитывала её, воспитывала…. Да она не особо вслушивалась. Подружка, конечно, из добрых побуждений встревала, и проверенная была за годы, но… Подружка подружкой, а он – это он.
Когда ей донесли про эту стервочку из соседнего отдела, она даже не насторожилась особо. У него каких только баб не перебывало! А тут – ни красоты, ни ума. И репутация – только ленивый не переспал. Он на таких и не глядел никогда. Какой интерес-то? Вдобавок вздорная, вести себя не умеет.
А оказалось – она-то и зацепила… И сошлись-то – на нетрезвую голову, после шумного празднования чего-то там. Переспал и переспал. И не вспомнил бы назавтра – да та ему истерику закатила, безо всякого повода, - и на улицу выставила. Его подчиненная, кстати. Мужику это внове оказалось. Не привык он, что его – да на улицу. Как-то все вокруг старались – понравиться. А тут – попалась та, которой плевать – и на его положение, и на мужскую харизму. Обругала, обсмеяла и выставила. И тот факт, что дамочка успела до этого половину их мужского коллектива одарить своими ласками, только еще сильнее по его избалованному самолюбию шарахнул.
Заклинило.
Другой бы по работе прищемил. И – вроде отыгрался бы. А этот – себя за благородного держал. И в ход власть пускать считал ниже своего достоинства. Да и – не интересно ему это было. А интересно – чтобы влюбилась и сама за ним побегала. Вот вроде и умный был… А на такой глупости и погорел. Опыта не было. Разбаловали бабы-то. Своими восторгами.
А может, ему и нужна была – стерва?
Он достиг, чего мог, без проблем рулил на работе, дома были тишь и благодать… Словом, тоска смертная. При его-то деятельной натуре.
Чего он только не пробовал, чтобы – осознала, что он не тот человек, которым пренебрегать можно. И в результате сам не заметил, как увяз по самые уши. А та – то подпустит к себе – под настроение, то – опять прогонит.
А через год огорошила: беременна. И что ты, такой порядочный, теперь делать будешь?
То, что она беременна может быть ещё от семерых, даже не рассматривал – хотя народ и пытался его вразумить по-дружески. Уж очень это обидно, видать, было для его самолюбия. Раз говорит, что от него, значит, от него. Хоть в этом другим предпочла.
А та неплохо мужика просчитала. И взяла на элементарное «слабо». Ну что, красавчик, обделался со страху? К жене каяться побежишь, а меня – на аборт? Я вашу, мужиков, трусливую породу знаю!
Так мы ж не такие, как все! Мы ж крутизны необыкновенной! Искренне считал, кстати.
А посему – выбор сделал.
Извини, дорогая жена. Женщина ты хорошая – во всех смыслах – но я другую полюбил. Дети наши с тобой уже большие, если что, деньгами помогу, а там – маленький ребенок будет, ему отец нужен.
И что ни возрази – всё вроде неправильно. Потому что любые аргументы – против вот этого, что ещё не рожденному ребенку отец нужен – мелочь и эгоизм в чистом виде.
А свои… А что свои? И впрямь выросли. Сына дома практически не бывает, дочь того и гляди замуж выйдет.
Обиделись, конечно. Надулись.
Потом – на мать набросились.
- Сама виновата! Надо было больше за собой следить!
Как она выла, когда он ушёл! При нём-то – держалась. Пока вещи собирал. Пока давал последние напутствия.
- Вы тут держитесь. Если что, звоните.
Словно в командировку уезжал, а не к другой бабе.
Какое-то время на снотворных и успокоительных сидела. Глотала всё, что удавалось достать. Потому что иначе – хоть в петлю. Ни спать не могла. Ни жить. Подруга и ругалась, и плакала, и вытаскивать из дому пыталась – без толку. Жизнь потеряла смысл. Не хотелось вставать с постели. Готовить еду. Прибираться. Зачем? Ведь его всё равно – нет.
Если б не работа – и не вставала бы.
Но – все мыслимые и немыслимые отпуска, отгулы и больничные подошли к концу – и пришлось вставать, и проходить сквозь чужие любопытные глаза… сквозь чужое сочувствие… Все всё знали, все всё успели обсудить до мельчайших подробностей…
Одна из сотрудниц сказала ей:
- Галя, что ты так убиваешься? Он – вернётся! Ты же посмотри на неё! Её долго ни один мужик не выдержит!
За эту мысль – ухватилась. Он – вернётся. Это у него – как болезнь. Переболеет – и вернется. Не сегодня. Не завтра. Но она умеет ждать. И её задача – сделать всё, чтобы он знал: его дом по-прежнему остаётся его домом.
День за днем бесконечно прокручивала в голове один и тот же сценарий: как он возвращается, как говорит: «Я понял, что дороже тебя у меня никого нет». Согласна была воспитывать его ребенка, даже любила его заочно, ведь часть Него! Перебирала его фотографии. Не выкидывала старые вещи – потому что этот стул они покупали вместе. А эту лампу им подарили на годовщину свадьбы. Разговаривала с ним перед сном. Мысленно, разумеется. Звонить – не решалась.
Раз в неделю приезжала дочь. Наводила порядок в квартире, ворчала на мать:
- Господи, ты бы на себя в зеркало посмотрела… Как тень бродишь. Давно уже пора заняться своей жизнью. Мама! Ты ему не нужна!!! Посмотри правде в глаза!
А у неё была одна правда. Она верила – что нужна.
Тем более – жил он со своей, как кошка с собакой. Доносили. Да и сам признавался – когда забредал иногда.
Он мог заявиться – неожиданно. Как в пух и прах разругается со своей, хлопнет дверью – и за порог. А куда идти? Можно, конечно, к друзьям. Но не всегда удобно. Особенно если ночь. А она – он знал – всегда примет. И рада будет. И накормит, и выслушает, и на его стороне будет стопроцентно.
Вот и приходил – периодически. Поплакаться на тяжёлую жизнь. Поплачется, успокоится – и назад вернётся. А она по крупицам вспоминает всё, что он успел ей наговорить. Каждое слово, интонацию, жест. Надолго хватало.
И… годы шли.
Она всё ждала, когда он, наконец, поймет, что его место – здесь. И любят его – здесь. И примут – любым.
А он – знать знал, да возвращаться – не торопился. Уж на самый крайний случай держал.
Дети давно свои семьи завели. Своих детей нарожали. Но всё это… как-то мимо её сознания проходило. То есть важно, конечно, - но, по большому счету, не очень. У них своя жизнь, у неё – своя. В которой она – и он.
Успокоительными (в таких-то дозах!) здорово посадила сердце. Частенько стало прихватывать. И голова болела - постоянно. Но… по врачам ходить сил не было. Отлёживалась. Какие-то таблетки глотала. Вроде помогали ненадолго.
И… Кто ждёт, тот дождётся. То ли его стервозная жена его достала-таки. То ли он её достал, и выставила за порог, не долго думая… Но – и впрямь явился однажды. И сказал:
- Я вернулся. Насовсем.
Она – лет 15 скинула. Светилась. Не знала, как ублажить. Пока крутилась – прибирала, готовила – радость переполняла. Потом присела рядом – он телевизор смотрит.
Всё ждала, когда он оторвется и скажет ей что-нибудь. Но… за футболом новости пошли, потом опять футбол.
Всего и требовалось от мужика – напрячься и выдать речь минут на семь. В духе: «Галя, я понял, что ты мне нужнее всех». А он – молчал. День молчал. Второй молчал. Ему, похоже, и в голову не приходило, что от него какие-то слова нужны. Считал, что и так подарок сделал – вернулся ведь!
На третий день не выдержала:
- Поговори со мной!
- О чём?
- Ну… о нас.
- Так я вернулся. О чём еще говорить?
- Но… почему ты вернулся? – спросила – и сама удивилась.
И он удивился.
- А куда ж мне ещё деваться? Я же сказал тебе – развожусь.
- А я?
- Что ты?
- Ты вернулся ко мне – или в свою квартиру?
- Какая разница? Ты ведь хотела, чтобы я вернулся!
И они смотрели друг на друга, и оба – не понимали.
Он не понимал, чего она хочет от него, и – вечно этим женщинам неймётся – вместо того, чтобы заняться своими делами и дать ему спокойно посидеть перед телевизором, лезет с разговорами – а у него и так настроение на нуле.
А она смотрела – и думала: на что я убила 12 лет своей жизни. Вот этого обрюзгшего, равнодушного мужчину я ждала. Не спала ночами. Мечтала о его поцелуях. Мечтала о его нежности. Близости. За три дня он не прикоснулся ко мне ни разу. Он не сказал мне ничего теплее «спасибо» за ужин. Он вернулся в дом, где его кормят и обслуживают, где он привык жить без забот, и ему, по сути, всё равно, кто о нём заботится.
Он смотрел на неё отсутствующим взглядом, и она видела, что этот мужчина – абсолютно чужой. И то, о чём она мечтала все эти годы, не имеет к нему никакого отношения. Потому что она мечтала – о возвращении любви. А любви-то – и не было.
И она сказала ему:
- Мне не нравится жить с тобой. Как хочешь. Мы можем
| Реклама Праздники 12 Июня 2024День России 11 Июня 2024День работников легкой промышленности 14 Июня 2024День работников миграционной службы 21 Июня 2024День кинологических подразделений МВД России 18 Июня 2024День медицинского работника Все праздники |