Наступило "смутное" время в России. Я работала инженером на заводе в воинской части, денег на жизнь абсолютно не хватало. Шли 90-е годы, цены взлетели, а в магазинах, кроме квашеной капусты в трехлитровых банках, не было ничего. На Пушкинской улице, вдоль Елисеевского магазина и у всех станций метро, стояли люди в тонкую линию и продавали кто-что, вплоть до буханки хлеба. Пришлось искать работу, существенно отличающуюся по смыслу и образованию. Нужно было найти что-то такое, что могло не только прокормить, но и дать достойную жизнь. В переходах метро стояли нищие с протянутой рукой, с шапкой или банкой под подаяние. Кто обладал способностями - пел или играл на разных инструментах.
И это "что-то" нарисовалось в виде случайно замеченного объявления, на стене одного из домов Пушкинской улицы. Маленький отель-интурист для богатеньких "Буратино" и очень высокопоставленных лиц зарубежья, близкого и дальнего. Пройдя огромный конкурс и несколько проверок личности и здоровья, я была принята в это заведение. Но сразу поняла, что смогу здесь работать, лишь "перешагнув через себя". Мне повезло - Директор, про которого говорили, что он принимал претенденток через кожаный диван в своём кабинете, находился в отпуске. Но в дальнейшем это сказалось на моей деятельности - я чувствовала, что он недолюбливает меня, потому что я пресекала все его вольности в отношении себя. И он, в ответ на это, сказал однажды:
- На этой работе мне не нужны умные и порядочные...
Не раз я заставала случайно, когда он тискал где-нибудь в закутке безропотную молоденькую горничную, или "зажимал" в лифте или в кабинете, забыв закрыть дверь. Но я делала вид, что ничего не вижу и ничего не слышу.
Я подписала контракт, где главным пунктом было - невступление в контакт с иностранцами и высокопоставленными лицами. А останавливались у нас: президенты всех стран, крупные бизнесмены, миллионеры, принцы крови, знаменитые артисты, писатели - такие, как Жоржи Амаду...
Отель принадлежал МГК ЦК КПСС. Но как можно было "не вступить", когда приходилось с ними общаться? Они ко мне обращались, я выполняла их просьбы: работала с факсом, приглашала горничных, заказывала билеты... всё, кроме секса.
Все наши сотрудники знали какой-нибудь язык, и меня брали - с немецким. Но всех, каждый день по часу, учил педагог говорить по-английски самое необходимое. В номерах стояли прослушивающие устройства, а в коридорах - видеокамеры, и я не знаю, как другие девчонки, не могу за них ручаться - вступали они в контакт или нет. Увольняли с работы без объяснения. Уходили с горечью и сожалением, теряя высокие по тем временам зарплаты. Но каждая знала за что её убрали.
У меня были очень интересные встречи, некоторые казусные, а некоторые запомнились на всю жизнь. Однажды заехал ко мне на этаж китайский "мандарин", по-нашему - "новый китаец". Он подошел к моему кабинету, приоткрыл дверь и поманил пальцем.
Я сказала ему:
- Гоу, плиз.
Он вошел и на приличном русском языке, слегка коверкая слова, сказал:
- Я сесный китайса, у меня много сто доллалов, хосю девуска.
Я по-русски ответила:
- Пожалуйста, до 11 вечера Вы можете пригласить любую.
И показала на окно улицы.
- Нет, я тебя хосю, втолой день хосю, ты касивый, систый девуска, пловеленный, я снаю.
Мне так хотелось расхохотаться, но я взяла себя в руки и с улыбкой сказала:
- Тех, кто ходит в моей форме, нельзя хотеть - это нам запрещено.
"Мандарин" ушел расстроенный, но за "девуской" на Тверскую сбегал.
Когда я рассказала дома, что за меня дают сто долларов, а тогда это было очень много, все смеялись.
Открылись казино в Москве. Начался "пир во время чумы": всюду толпы нищих, побирушки, беспризорные дети с протянутой рукой, сутенеры, проститутки...
Если бы не Гайдар с его очень тяжелой реформой, которая наполнила прилавки магазинов и изменила всю ситуацию в стране, с его пусть шоковой, но - терапией, то я не знаю, к чему это могло привести народ и всю страну. Она голодала и вымирала.
Приезжали к нам богачи-игроки из всех стран. Хороши были кудрявые красавчики - итальянцы, которые играли в наших новых казино: сняв большой куш, утром стояли они в дверях открытого номера, полуголые, обернув бедра белым махровым полотенцем, которое сильно топорщилось ниже пояса, пытаясь пальцем заманить к себе в номер красивую русскую обслугу. Но никто не бросался в их объятья: не потому что доллары они везли домой, а за "любовь" расплачивались ничего не стоящими тысячами лир; не потому что из-за этого проститутки с Тверской выходили от них злыми - итальянцы дурили их этими тысячами...
А потому... что никто не хотел терять работу, которую заполучить так трудно - шла борьба за выживание.
Незадолго перед американской "Бурей в пустыне" вызывает меня Директор:
- На Вашем этаже в люксе остановится Принц и Принцесса Саудовской Аравии, и... любая оплошность с Вашей стороны или со стороны горничных - это международный скандал, и все вы окажетесь на улице.
Сначала это прозвучало, как сказка - "Принц и Принцесса", а потом от нехорошего предчувствия побежали мурашки по спине. Все горничные ходили на цыпочках, разговаривали шепотом, всё делали тихо, быстро и незаметно. В номер внесли огромное количество кофров, а потом привезли ортопедическую деревянную кровать. Оказалось, что Принц был спортсмен и когда-то ломал позвоночник, вылечился, и своим самолетом уже управлял сам. Все новости мы узнавали сразу, они разносились по отелю мгновенно.
Когда напряжение от ответственности достигло апогея, появился сам Принц - очень высокий, стройный, красивый араб, одетый по-европейски, похожий на артиста индийского кино. А следом, в окружении свиты, шествовала Принцесса. Её необычная сказочная красота производила неизгладимое впечатление. Миниатюрная, стройная, с огромными черными, миндалевидными глазами, как молоденькая красавица-грузинка, которую я видела однажды в Тбилиси.
Всё успокоилось. Они отдохнули, ушли в ресторан, горничные бегом навели порядок в люксе, поменяли постельное белье, вытерли капельки в ванных и на зеркалах, пропылесосили ковры, проветрили, а я все проверила. Вернулась Принцесса со свитой, а через минуту ко мне в кабинет влетела испуганная горничная.
- Идемте скорее, Принцесса рыдает, ничего не могу понять, она говорит по-французски.
Я пошла за ней в люкс и увидела Принцессу в слезах. Она показала мне на свой мизинчик - все её пальцы были унизаны кольцами с бриллиантами, а на нём кольцо отсутствовало. Моё сердце упало куда-то вниз, и я подумала:
- Вот ОНО! То, чего я боялась, о чем предупреждал Директор - Международный скандал. Это и произошло.
До меня дошло по "сарафанному радио", что Принц приехал совершить сделку, которая в Америке у него почти сорвалась, но оставалась еще в подвешенном состоянии. И как в Нью-Йорке его ни обхаживали, он не соглашался с ценой и с их условиями. Об этом писали газеты и говорили по ТиВи. В Штатах разразился скандал из-за того, что с ними он не захотел вести дела, а поехал в Россию закупать противогазы на несколько миллионов долларов. И у нас уже шли переговоры. В этой сделке Россия была очень заинтересована, хотя все знали - тогда наши противогазы были неудобны, и как писали СМИ, годны только "на выдох". И вдруг... у меня... ТАКОЙ эксцесс...
Горничные со всего этажа ползали по коврам, перетряхивали постель, но бриллиантовое колечко как в воду кануло. Я допускала, что слишком усердные горничные, поменяв постельное бельё, отнесли его в прачечную, и кольцо уже смытое водами несётся по Московской канализации. Но я не была в этом уверена - может она его потеряла в пути...
Когда влетел Принц, как ветер пустыни, у меня уже текли слезы. Увидев своё "сокровище" плачущей, он стал целовать её глаза и успокаивать, сначала по-французски, а потом перешёл на арабский. И было понятно по интонации его голоса, что он её утешает. Очевидно это был особенный его подарок, они дорожили им. Я подумала:
- Не могла миллиардерша страдать из-за какого-то колечка, если бы это что-то не значило?
И видно было, как он её любит! Я узнала из газет, что они недавно поженились.
А у меня в мозгу засела мысль:
- Скандал... позор... безработица...
Я представляла, как меня выгонят с работы, как я буду стоять в толпе с протянутой рукой. Но... Принц, оставив Принцессу, подошел ко мне и сказал по-английски:
- Ноу прОблем, итыз Нью-Йорк...(янки - воры, не надо плакать, все в порядке.)
Очевидно ему позвонила Принцесса, и он, услышав её рыдания, подумал, что произошло что-то ужасное, кинулся в отель, оставив всех в недоумении. Успокоив жену, он также внезапно вернулся на переговоры, где его все ждали. И больше не колеблясь, решительно подписал контракт с Россией.
Что повлияло на его решение? Почему он внезапно исчез? Почему вернулся и согласился со всеми сторонами договора, с ценой, которая его вначале не устраивала? Никто ничего не понял - все были приятно удивлены.
И только я... знала, что этот маленький инцидент, это колечко с бриллиантом, сыграло важную роль в выборе принца между Россией и Америкой. Никто из Дирекции не узнал об этом - ни от нас, ни от Принца. Этот случай мог разрушить нашу жизнь с девчонками. Но он же и помог решить судьбу Договора с Россией. Перед отъездом Принц нажал на кнопку моего вызова, я прибежала, взволнованная, все еще находящаяся под впечатлением этого происшествия. А он... положил в карманчик на груди моего пиджака сто долларов, а когда я сделала испуганные глаза, сказав:
- Итс импосибэл... это невозможно, это очень много...
Он улыбнулся и ответил:
- Посибэл, посибэл, - что означало - возможно, возможно- и добавил:
- Разве много - это плохо?
Он обратился по-французски к Принцессе - она вытянула передо мной правую руку, на мизинце которой сверкало новое колечко с русским бриллиантом в несколько карат.
И я ушла, улыбнувшись ей в ответ, довольная вдвойне - за себя и за Принцессу. Принцу... можно ВСЁ. Никто не посмеет меня наказать, ведь ОН заключил такую выгодную сделку для России, и я оказалась к ней причастна.
Но через несколько лет в прессе я прочла, что Принц(такой-то) Саудовской Аравии погиб в авиакатастрофе, управляя своим самолетом, вместе со своей любимой женой.
Моё сердце сжалось и наполнилось горечью... Так и стояли в ушах его слова, сказанные добрым, приятным баритоном:
- Не надо плакать, янки-воры, ТЫ - не виновата, ноу прОблем...
Продолжение следует.
© Copyright: Пыжьянова Татьяна, 2010
Свидетельство о публикации №210112801020
