Княгиня Зинаида Волконская была одной из тех, кто в Москве восторженно встретил Александра Пушкина, когда он вернулся из южной ссылки. Её дом был открыт для него, его тут принимали с радостью.
Но пришло время, и поэту надоело окружение княгини, - «самое блестящее общество первопрестольной столицы» - как аттестовал посетителей салона Волконской один из остряков. Княгиня была зеркальным отражением своих гостей.
«Ты любишь игры Аполлона…» - Так написал Пушкин в мадригале, посвященном ей, тонко оттеняя дилетантизм занятий Волконской поэзией и вообще искусством. Ему, человеку открытому и искреннему, надоели фальшь и притворство хозяйки салона и её гостей.
«Игры Аполлона»... Этот вызов прозвучал с тем большей резкостью и силой, что в театральном зале ее дома стояла гипсовая копия в натуральную величину со статуи того самого Аполлона Бельведерского, который уничтожил олицетворение сил мрака и зла — дракона Пифона.
Случай освободил поэта от княгини. Однажды Зинаида Волконская и толпа ее светских гостей стали настойчиво упрашивать Пушкина прочесть что-нибудь новенькое. Но он, как известно, терпеть не мог читать вслух свои стихи - только близким друзьям мог с удовольствием их декламировать.
Поглядев хмуро на эту пресыщенную толпу, поэт начал:
...Подите прочь — какое дело
Поэту мирному до вас!
В разврате каменейте смело,
Не оживит вас лиры глас!
Душе противны вы, как гробы.
Для вашей глупости и злобы.
…Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Кончил читать и, посмотрев на недоумевающую толпу слушателей, пробурчал:
- В другой раз не станете просить! - развернулся и вышел вон.
