Зашёл в магазин на послеобеденном опустевшем станичном рынке. Прохладно и пусто было в здании в первый летний палящий день, а из посетителей - только я и маленький сгорбленный старичок с тросточкой. Пока он всматривался в ассортимент конфет на стеллаже за прилавком, я попросил продавщицу-девушку взвесить мне зефира и "пряников к чаю" (пряники - по заказу матери).
Увидев на весах белые яблоки зефира, старичок заинтересовался:
- Это конфеты? – обратился он ко мне очень молодым голосом.
«Вероятно, слаб глазами», - подумал я, очень удивившись несоответствию его ровной чистой речи преклонному возрасту и плохому зрению. И поспешил ответить:
- Нет, дедуля, это зефир, сладость такая.
- Что? – подался ухом ко мне старичок.
- Это не конфеты, - наклонился я к нему, сообразив, что старый человек ещё и плохо слышит.
- А-а… А мне конфеты надо, - проговорил он простодушно.
- Так покупайте, я после вас куплю, - предложил я, отодвигаясь от прилавка и осматривая старичка.
Чистая рубашка с коротким рукавом и простенькие, но поглаженные брючки говорили об аккуратности его и о том, что старичок не одинок. Но сухое лицо с коричневой от многочисленных июней кожей, и особенно тёмно-багровые кисти рук с высыхающими синими венами показывали очень глубокий возраст станичника.
- Сколько же Вам лет, - наклонился я к уху старичка, поняв, что моего предложения пропустить его вперед себя, он не услышал.
Визави посмотрел на меня выцветшими серыми глазами и вдруг весело спросил:
- А сколько дашь, сынок?
- Ну… года 83, - ответил я с растяжкой, зная, что собеседник старше, может, лет на пять. Ведь моей маме пошёл уже 80-й, и в определении возраста я ошибиться мог ненамного. Сказал так, чтоб просто сделать старому человеку приятное.
- Немножко не угадал, - ответил он с той же с улыбкой.
- Так сколько? – переспросил я громко, и взглянул на продавщицу, которая уже тоже с любопытством смотрела на престарелого покупателя.
- 93.
- 93! – искренне воскликнул я и панибратски протянул ладонь долгожителю. - Можно, отец, пожать Вам руку за это!
И, взяв его руку – лёгкую по-детски и прохладную по-старчески, - пожелал:
- Вам совсем немножко до 100 осталось. А лучше - живите до 103, а то и 113!
- Ну, это как Бог даст, - ответил старичок. И вежливо выразил отказ на вторичное предложение пропустить его отовариться прежде меня.
- Вам, молодым, всё спешить надо. А нам спешить некуда. Покупайте, я - после вас.
… «Вам, молодым…», - приятно думал я, шагая 55 июнем своей жизни и представляя, как приду домой и расскажу старенькой маме об этом замечательном долгожителе с таким молодым голосом и с такой молодой улыбкой. И пошучу, что в сравнении с этим дедушкой она - мама моя - совсем девчонка…
