...Gazero:.. Тут я впервые, и место это мне напомнило меня, или правильнее сказать то, что меня окружает. Описывать ли?..
Голова в задумчивости поднимается - в самом деле, в этом месте каждый был, может и впервые, но он же имел глаза и, соответственно, мог оценить обстановку (странное соседство с закрытым японским театром, афиши которого представляли взору экзотические только по костюмам изображения; в какой стране не грустят или, скажем, не испытывают гнев?
Но никогда еще нашему городу не приходилось видеть его - этот маленький мирок, в котором иногда слов не надо, все скажут глаза, жесты; так и не успел он приоткрыть для нас свой занавес - уступил свое место в угоду модному бутику, конечно, ведь сейчас родился миф о том, что цвет, форма, стиль показывают душу, вытесняют глаза.
Снова опускаются они на монитор - в здании полно людей, с планшетами, ноутбуками, смартфонами; удрученно что-то ищут или передают друг другу, либо общаются в интернете; а мне никто не пишет; не потому, что это самолюбие или мелкий каприз внимания к себе - тут дельное - кафе то - "Мысль"!
Хочется обсудить это, понять, откуда такое банальное и вместе с тем вовсе необычное название для заведения в котором традиционно кушают, препровождают время за беседой во второй степени, ведь можно просто прийти, посидеть в прямом смысле - послушать музыку, посмотреть на оформление интерьера, понаблюдать...
Удивительный миг в жизни - "впервые" - именно этой сущностью предстает передо мной это кафе: низенькие столы, крошечные стулья и столовые приборы и обилие модных ныне суши, вместе с тем в качестве меню - всенепременная на все случаи бесед и встреч - удобная и сытная пицца, не утишающаяся в популярности продукция из гамбургеров и картошки фри,..
Весьма необычно! Интересно, заметил ли кто-то это еще? Оглядываюсь - принесли - поели, быстро или медленно, заказывая еще или оставаясь с пустыми тарелками или полусъеденным разговаривая, но чаще всего, закончив еду и оплатив, уходили - необычно просто так сидеть, не поймут...
Кажется, только не я - мне было б интересно найти отклик любопытству и послушать или посмотреть - что ощутил человек, оказавшись тут; в психоделически-синей гамме, просмотрев смешанное меню, оглядев смешанную обстановку...
В ней больше всего выделялись официанты - таких мне еще не приходилось видеть - это были, становившиеся похожими из-за белоснежной пудры и подведенных глаз, на артистов жанра пантомимы, брюнеты со неспроста лепесткообразной формой глаз (неужели моя догадка верна и это японцы?).
Они грустили и не стеснялись этого чувства, хоть это выдавали одни их глаза; внешне они старались быть...
А вот и не "серьезно-важными", чинно ступающими по коврам синей "Мысли", чем могли б вызвать спокойство и равнодушие, комфорт для, исполняющих маленькую жизнь вежливости в посещении, гостей.
Но они и не "улыбались любезно" им, такое поведение наводило раздражение, искусственность и это было бы ничего более чем еще одна своеобразная приправа к поданным ими блюдам...
Расставляя их, унося, японцы... не прятали своих выражений лица, грим на манер мимов еще больше подчеркивал, волшебной лупой увеличивал то, что они выражали: разные-разные оттенки чувств, мыслей выдавалось одной блестинкой глаза; гармонично и бесшумно переплетались они, подпитывая атмосферу кафе...
Бывало, в нем закажут праздник, приведут детей; официанты сразу принесут подарки; иногда завяжется горячий спор - они пробуют сделать все, чтобы смягчить настроения оппонентов...
Gazero: Да, стоит ли описывать, если можно все увидеть самому? Мне кажется, тут очень волшебно... Эдакая живая аллегория (ну где вы еще такую встретите? :) )
Снова отпиваю чашечку бесплатного зеленого чая, набрав это; собственно, на секунду приходит мысль, что я не в праве требовать отзыва своему восхищению (хотя даже эта кукольная, хрупкая мася-чашечка умиляет - тут просто сказка).
В итоге, я не спонсор этой "Мысли", просто посетитель, заботящийся только о своем досуге, что прилично и на своих местах для всех, не так ли?
Однако я точно знаю, что "так" и в том случае, когда будет общение (любое, само кафе, казалось, располагало к этому); ведь эта внутренняя Вселенная перекрещения и взаимоуглубления собственного и чужого мира приходит даже во сне; а он переходит в реальность и отражает ее....
В ней мерно себе тикают часы, спрятавшиеся с единственным предметом с другими цветами тут - живой, маленькой сакурой, приятно покачивающейся на легком ветерке и роняющей нежно-розовые лепестки (и то она казалась одним из оттенков синего, утопая в луче прожектора упомянутого цвета); это деревцо словно вбирало в себя тихие слова официантов, немного развлекало в атмосфере суеты (неподалеку, сквозь музыку - топот ног и шелест достающейся новой и перемывающейся посуды) плавным покачиванием, как убаюкиваясь от этого...
Gazero: Точно, сказка - театр уцелел, только в виде "Мысли" ;)
Останавливаюсь - больше не буду писать без ответа, а то подумают, что веду диалог с собой; с другой стороны, просилось наружу сотни мыслей, не только насчет этого кафе, а тех, что были и есть, просто иногда меняют грим, и если остаются в своем настоящем оттенке (как этот, к примеру, такой привычный, хоть и красивый, задумчивый, вдохновляющий синий), то, бедняжки, останутся наедине с собой...
Быть может, как и я...
Не замечаю, как еще отпиваю чай, и он кончился, только пару отрывков крошечных листиков плавало в остатке его на донышке, напоминает... "Мысль"!
В синем, как она, море тоже в глубине мурчат во сне жемчужинки и видят в дреме...
Синее небо, где осторожно мерцают звездочки, трогают сияющим пальчиком тучки-следы сотни историй, что еще случатся или случились среди...
Этих синих стен с картинами и столбиком иероглифов под каждой - правильная, многогранная культура заключать музыку своей мысли в стих, а его - в рисунок; в каждом штришке их - по-новому скользят чувства задумчивости, мечты, ностальгии...
Это она невидимой бабочкой легла на веки чуть подуставшим, но все работающим тут японцам, крылышки ее - кулисы театра, где они бы могли поделиться легендой о самурае-драконе, жизнью старца, искавшего смысл жизни или песней без слов о том, что порою их и не требует - о любви...
Кто знает, может, через эти, теперь зачеркнутые тенью от вывесок бутика, афиши вот тот кроткий юноша с лепесткообразными глазами, что сейчас внимательно перебирает подарки для ребенка, заворожено ловившего пальчиком по стеклу ярко-синих рыбок в аквариуме, аккуратно желал ее, и она вернулась бы к нему энергетикой Родины, признанием зрителя, а может и половинкой...
Теперь же он только бережно перебирает оттенки воспоминания надежд, надежно открывающихся только ему в плюшевом мишке, фарфоровой лошадке или в картинке с щенком...
Нет, это необычное кафе; откуда в "Мысли" столько всего? Проскальзывает ощущение, что я хочу прийти сюда еще раз, и не раз, и не потому, что богатое меню, и не из-за гармонии фееричности обстановки и персонала, и не по причине фантастической многофункциональности и умения преобразовываться для каждого в именно его; а потому, что...
Даже не могу себе до конца объяснить, отчего, быть может, мои первые слова были правы, и это - словно я?..
Думаю, благодарно поглаживая пальцем крошечку-чашечку с еще оставшимся чаинками, в свете меняющего оттенки синего луча и наступающих сумерек, приобретавших изумительный цвет; любуюсь им и все думаю, думаю, в чем тайна "Мысли"?..
От размышления отвлекает щелчок - м, ответили, или написали свое? Главное в "Мысли" - движение, это хорошо. Смотрю на экран:
Анонимка: Ты думаешь, это из-за анимешничков?
"Анимешнички" - японцы, так понимаю. Хоть к проблеме, скрыто поставленной мною, подошли и с внешней стороны, но все же! Торопливо набираю ответ:
Gazero: Спасибо за отклик. Думаю, Вы правы, что-то в этом есть)))
Анонимка: Еще бы! Они тааакие... Ну просто... Ты пришла из-за них, признайся, ведь они ну...
Далее, (как бы поточнее выразиться?) в кафе воцарилась личностная, провокативно-даже слишком прямая нотка; все ясно, ну что ж, почему, собственно, разочаровываюсь? Ведь того ожидать сейчас и следовало - обмен недвусмысленными мечтаниями, расспрос для развлечения собственных амбиций.
Собеседник (или, что вероятнее, собеседница), признаюсь, подпортила... Не то, что бы настроение, и даже не подпортила - смутила ту тоненькую ниточку, что чистосердечно и с доверчивостью искала свой дом (мои рассуждения о загадке "Мысли", как в детстве, по принципу игры, тихонько шептали: "Мы рядом, только дождись!"...
Тем временем в ней было все, как прежде, умудряясь превозносить новое, еще больше этим вызывать восхищение - отдыхавшие или сменяющие друг друга официанты, о которых так восторженно отзывалась откровенными смайликами Анонимка (в ответ молчу, поддерживать такое - просто неуважение к их, да и к ее, и к своей, личности); говорили о своих делах, а может, и о своих чувствах, в их словах опять чувствовалась эта нотка грусти по прошлому...
Как озябшего маленького птенца, беру ее в свои ладони внутри себя - он одинок, ему хочется к теплому родному солнышку, а вокруг лишь ветер (вихрь сна, приемов пищи, всяких бытовых мелочей, разных амбициозно-интеллектуальных заморочек; безусловно, птенец понимает, что они его закалят, напитают его крылья силой и храбростью, если он не опустит их и не отвернется; но время, время!..)
Вернется ли оно, все причудливо шелестя в переливающемся разными оттенками синего, зовя с собой, предлагая бесконечность, чтобы себя раскрасить в другие цвета и вместе с тем - вечность, чтобы рассмотреть внимательно вот этот единственный синий?..
Как искусным художником, вырезанные им тени на стенах становились ярче - вечер глубже, одним за другим, под сказочно-легкую увертюру, зажигались в "Мысли" фонарики мягкой, но не мешающей делу, беседе, пище, дреме, мечтанию, подведению итогов и накрапливало незримыми капельками ожидание волшебства; и оно настало - хрупкими, совершенными лучиками заиграли в полумраке точно светлячки...
Моему воображению вспомнился дивный ночной лес, там, где сверкает паутинка, но пауки - кроткие крохи, круглыми глазками наблюдающие за луной - белоснежным пузырьком миров сна; шелестят, перешушукиваясь и озорно подмигивая звездочкам, синие от ночи листики, где доносится мерный цокот копыт магической лошадки...
"Может, что-нибудь еще?" - мягко окликнул меня, с сильным акцентом, тщательно-правильно ставивший в поочередности слова, голос.
Оглядываюсь - это официант - юноша в темно-синей рубашке, безрукавке и брюках, похожий на других черными волосами, глазами, подведенными как у актера и белой пудрой на лице, но абсолютно вместе с этим отличающийся чем-то; в добавок - мельком замечая которого, мною примечалось - смотрел, внимательно, мягко...
- Спасибо, у вас лучшее кафе в городе! - искренне хвалю, стараясь не оскорбить иностранца взглядом в глаза, тем более они были мягки со мною.
Ощущаю, что-то хочет сказать; но тут его позвали и, дабы показать учтивость (хотя искренность нуждается только в себе подобном), поклонился и отошел по делам, что стали...
Чуть быстрее, вдохновленее, что ли (уж не торопился ли он их
