В октябре приехал в г. Томск из г. Владимир после службы в армии. На ж.д. вокзале Томск-I распрощались с попутчиками – дембелями, с которыми познакомились в дороге, и вдвоем приехали на речной вокзал, чтобы добираться дальше по рекам Томь и Обь на пароходе до г. Колпашево, в районе которого, в это время, проживали родители.
Хотелось перед будущим трудоустройством на шахту повидаться с родителями после 3-х летней разлуки.
Уныло сидели с попутчиком на берегу Томи в ожидании парохода.
Денег не было, а потому и делать было нечего. Последний бушлат продали еще на ж.д. Тайга, чтобы доплатить за билеты на скорый поезд и приехать в Томск на несколько часов раньше поезда, на который у нас были воинские проездные.
Впереди был суточный проезд до Колпашево на колесном пароходе без денег и продуктов.
Вдруг увидели бывшего попутчика – дембеля, Томича, с которым расстались на ж.д. вокзале, машущего нам руками. Подойдя к нам, он объяснил, что разыскивает меня, так как после нашего отъезда по радиовещательной сети вокзала прозвучало несколько объявлений: «Военнослужащий Третьяков , вас встречают у справочного бюро».
Я был в недоумении и не знал, относится ли это объявление ко мне и кто мог встречать меня в Томске, где в это время никто из родственников не проживал. Не зная точной даты прибытия, никому телеграмм о приезде не отправлял.
В это время к речному вокзалу подошло такси, из которого вышел мой старший брат Анатолий. Оказывается, он уже целую неделю, встречает каждый приходящий поезд в ожидании моего приезда. Я был очень этим удивлен. Анатолий уговорил меня поехать на несколько дней в гости к нему.
В это время он жил в п. Торбеево Томской области. Работал в школе учителем математики.
Приехав в деревню, брат сказал, что к моему приезду купил барана, которого сейчас надо забить и разделать. Привел меня к сараю, где был заперт баран и, сославшись на какие-то неотложные дела, ушел. Я остался ждать его возвращения. Через некоторое время в сарай пришла его жена Раиса и спросила, почему я, до сих пор ничего не сделал с бараном.
Я ответил, что в жизни ни разу этого не делал, не видел и жду Анатолия.
Она рассмеялась: - Что ты! Он ни разу курицы не забил, крови боится. Мне самой это приходится делать. Так что не жди его. –
Пришлось мне, собрав в голове обрывочные сведения об этом процессе, самому браться за это кровавое дело.
Не связав ноги, свалив барана на землю, одной рукой задрал ему голову, другой стал резать ему горло ножом. Брызнула кровь, но баран продолжал сильно биться в моих руках в предсмертных судорогах. Решив, что, вероятно, недостаточно глубоко перерезал ему горло с артерией, с большим трудом удерживая бьющегося барана и уклоняясь от копыт, продолжал перерезать ему горло.
Опомнился, когда судороги барана уменьшились и увидел, что почти полностью отрезал ему голову.
Отдышавшись, подумав, понял, что мне надо было, после того как перерезал артерию, переждать некоторое время. Но я старался, чтобы баран в судорогах не извалялся в земле сарая, перемешанной с кровью.
В душе обиженный на брата продолжил начатое дело. Вспомнив, как разделывал зайцев в детстве, подвесил барана за задние ноги и снял шкуру. Затем и разделал его.
Пошла ли куда в дело отрезанная голова барана не знаю.
За рюмкой и жареной свежатиной в застолье, высказал свою обиду, но брат отделался шутками.
За его стремление обязательно встретить меня в Томске, за теплую родственную встречу, было больше благодарности, чем смешной обиды.
