Поезд, замедляя ход, подъехал к станции. Ира выглянула в окно: большой вокзал, необъятный перрон, люди мельтешат. Солнце сияет.
«Пойду прогульнусь!» - ноги в босоножки, сумку в руку...
«Ириш, не сходи с ума. Отстанешь от поезда и что тогда?»
«Лёлька, чудачка! Стоянка двадцать минут. Водичку куплю, мороженого. Киоск — пара шагов. Хоть разомнусь!» - вышла из вагона и зажмурилась: солнце показалось ослепительным. Размахивая сумочкой, к киоску, выбрала мороженое, и пошла разглядывать местность. Вокзал показался огромным, по обе стороны пути-пути, поезда, люди бегут-торопятся. Но свободно, не то что в Москве. Что-то проговорили по громкой связи, не разобрала. Но заметила, что поезд готов отправиться, проводники заходят в вагоны. Ахнула, мороженое бросила и в ближайший вагон. Успела! Поезд медленно набирает ход, быстрей, быстрей... Пошла искать свой вагон. Так забавно идти по гремящему переходу, сердце сжимается, когда видишь как под ногами мелькают шпалы. По коридору к своему купе, открыла дверь... остолбенела: четверо парней почти в неглиже и в подпитии, строй бутылок на столе.
«О! Смотрите ,кто пожаловал к нам! Красавица, как мы рады вам! Просим, просим!»
«А где Лёлька?» - сдавленно пикнула.
«А что — ещё и Лёлька должна быть? Вот везуха, парни!»
Подошла проводница: «Чего расшумелись? Велено было спокойно, без эксцессов! А ты кто, из какого вагона? Что-то я тебя не видела.»
Голова пошла кругом, испуганно бьётся сердце: «Да я — вот!»
«Не поняла! Ты не в этом вагоне должна быть, я своих знаю!» -
Медленно доходит мысль об ошибке. И вагон не похож, и проводница совсем не знакома. У них — молоденькая , Зиночка, а эта...
«Ты где села и куда едешь?» - проводница грозно руки в боки.
«Там. Я в Москву?» - слёзы застилают глаза.
«В Москву? - проводница удивленно рот раскрыла. - Какая Москва, гражданочка? Мы вообще не ту сторону едем! Не в тот поезд вскочила? Ну и молодёжь пошла, не соображает ни черта. Пойдём со мной!»
Покорно, как провинившаяся девочка, пошла за проводницей в купе.
« А что теперь? Там Лёлька!» -
«А Лёлька — кто? И сколько лет?» - проводница устало вздохнула.
«Двадцать два, сестра. Мы от бабушки, из отпуска. А как я теперь?»
«Ладно, Лёлька доедет. А тебя высадим. Как доедем до следующей, выйдешь и будешь думать, как в Москву доехать. А больше ничем не могу помочь. Посиди, успокойся, вот конфетку съешь. И нечего рюмзать, не пять лет, разберёшься что к чему. Отдохни. У меня дела!»
Наконец, остановка. Быстренько высадили, и поезд укатил. Свежевыкрашенный старый вокзал, пустынный перрон. Городок провинциальный, много зелени. Касса закрыта. Долго думала, как отсюда выбираться. Не придумала, пошла на почту и отправила Лёльке телеграмму, чтобы не волновалась, и обратно на вокзал. Нежданно налетел ветер , тучи, громыхнуло, пока добежала до вокзала — промокла. Касса всё ещё закрыта. Села в уголке, бил озноб, потом стало жарко, в темноте полыхало пламя, из угла тянул лапы паук. Было страшно, кричала, боролась...
Очнулась от странного звука — как будто тикали часы. На руке прищепка, что-то во рту. Шевельнулась — кто-то ойкнул, перед ней появился старик: большой, седая борода и усы, и добрые серые глаза — Дед Мороз. Освободил от проводов, дали попить. И расспросы. Не заметила сама, как подобно маленькой девочке выложила всё и сразу: и что зовут Иришей, и сколько лет. Откуда и куда ехала, как впрыгнула в другой поезд и очутилась в этом городе. А «Дед Мороз» послушал сердце, лёгкие, кивая понимающе головой. Почему-то казался издавна знакомым и вызывал доверие.
«А где я? Что случилось?»-
«Вы в больнице? Это реакция на простуду. На моей памяти второй раз наблюдаю такую на обычную простуду. Но всё в норме, денёк полежите и домой!» - доктор легко взял её на руки и отнёс в другую палату. Принесли геркулесовую кашу, которую терпеть не могла, но эта показалась изумительно вкусной, съела с аппетитом, повернулась на бочок и уснула. Проснулась и с трудом вспомнила, где она и что случилось. И тут же появилась девушка, явно медсестра: «Проснулась? Долго же спала. Обед точно давно прошёл, но я тут молодой картошечки сварила — Палыч велел, салатик и даже кисель!»
«А Палыч — кто?»
« Так доктор наш, Виктор Павлович, а я Ириша, медсестра. Мы телефон зарядили, СМС на звонок послали. Можете позвонить, но сначала надо поесть!»
Да, поесть было необходимо. Желудок требовательно урчал. И картошечка, и салат из огурчиков и помидорок оказались божественными. А уж малиновый кисель! Звонить не хотелось, отправила СМС Лёльке, чтобы шум не поднимала. И завела разговор с этой милой девчонкой, такой энергичной и непосредственной. Та рассказала, что живёт с отцом, а мама умерла, что хотела бы стать врачом, но пока надо поработать, что тоже мечтает поехать в Москву, но попозже. Посмеялись, что обоих зовут Иришами, именно так. О себе Ира рассказывать и не хотела. И чем похвастаться? Да, есть квартира, достойная работа, образование. Но как сказать, что в разводе и это не самое худшее. Что отец давно живёт в другой семье, а мать опять укатила в круиз с очередным бой-френдом? Что для своей сестры и мамка, и нянька? А эта щебетунья счастлива и тем, что имеет.
Чтобы своей болтовнёй не мешать больным, побежали в садочек, где так и переговорили до отбоя. Ира чувствовала себя как дома, но ощущение дежавю преследовало её с первой встречи с доктором. Откуда могла она его знать — это невероятно. Но эти глаза, голос, прикасания рук — о чём-то напоминали. И Ириша была похожа на кого-то знакомого, но на кого? Так, размышляя о случившемся, незаметно уснула. А утром прибежала Иришка, кофе в термосе, бутербродики, свежесваренное варенье для всех... Пришёл Виктор Павлович, всех осмотрел и расспросил, пообещал выписать назавтра, если анализы будут хорошими, и разрешил прогулку по городу.
Провинциальный городок был небольшим, но и здесь был свой новый город с многоэтажными зданиями, магазинами, кафе. Тенистые аллеи, небольшой уютный парк с гуляющими мамами и детьми. И опять дежавю: будто и она когда-то бегала по этим тропинкам и каталась на такой же карусели. Посидели в кафе, мороженое, чёрный кофе и изумительно вкусные пирожные. Забежали в супермаркет, закупили продукты, тортик и домой. Ире в новинку эти домики в зарослях садов, лавочки у калиток, полисадники с роскошными цветами. Немного удивило жилище Ириши. Участок утопал в давней зелени, а кирпичный дом был явно новеньким и заметно выделялся среди остальных. И внутри было вполне цивилизованно — и оборудованная всем необходимым кухня, газ, вода, и просторные комнаты с новой мебелью.
« Ты посиди, посмотри фотки! Я сейчас в огород и всё приготовлю. Отдыхай!» - и скрылась. Ире понравилась довольно просторная комната, только потолки низковаты по сравнению с их квартирой. Достала альбомы с фотографиями и, усевшись в кресло, стала перебирать. В основном — Ириша: маленькая, школьница и в белом платье выпускница, в огороде, в саду, в больнице. Очень милая женщина — видимо мама. И рядом мужчина, почему-то знакомый — ну да, это же отец Ириши. И доктор — тот самый «дед Мороз» - и седой, и помоложе. Ириша гремела посудой на кухне, что-то напевала, а Ира малость погрустнела: вспомнила свои фото. От детства их осталось мало. Больше школьных, студенческих, но мало с отцом и матерью. Мама любила фотографироваться, но сама — в разных позах и ракурсах. Она была чрезвычайно красива и знала об этом. Но и Ире, и Лёльке внимания уделяла мало, считая, что дочери, особенно Ира, её старят, а хотелось оставаться юной и неотразимой. А вот Ириша на многих фотографиях — с мамой и с папой, весёлая и счастливая.
Пересмотрела три альбома, в конце одного из них нашла пакет с ещё какими-то фото. Было интересно: молодой парень похоже отец Иришки, обнимает девчонку. Но это же... Чуть не вскрикнула. Это мама, её мама. Сомнений нет, таких фото насмотрелась с детства. Но как она оказалась здесь, с этим мужчиной? И дальше — он держит на руках ребёнка, счастливо улыбается. А вот с Иришкой на руках — а рядом мама? Это озадачивало. Быть этого не может. В том же пакете листок. Несколько строк: « Ухожу, не ищи! Не люблю, Дочь не твоя.» Странное письмо, пожелтевшая бумага. Без числа и подписи. Ещё — сложенный вчетверо. Развернула- свидетельство о рождении? Чьё? Ирина Юрьевна Лукина, 4 апреля 1982 года — это же её! Отец: Лукин Юрий Павлович, мать- Серебрякова Зоя Никитична. Испытала дикий шок. Поверить невозможно, но это документ. Ира помнит, что метрика у неё была, но не такая. Да, Юрьевна, но Соловьёва!
Прибежала Иришка накрывать на стол, удивлённая остановилась: «Ириша! Что случилось? Ты почему плачешь? Кто расстроил?»
« Кто это?»
« Мой папа, только молодой!»
«А рядом кто?»
« Не знаю Я такой ни разу и не видела. А где нашла? Это старые фотки. Не интересные!»
« Это что — знаешь? «
«Свидетельство о рождении. Что такого? Там всё написано.»
«Читай!»-
«Ну правильно: Ирина Юрьевна Лукина. Что не так?»
«Посмотри на дату!»
Ириша, вытаращив глаза, и слова не могла сказать. Она вообще ничего не понимала. Хлопнула дверь, мужской разговор... Вошли Виктор Павлович и другой - явно отец Ириши. И наступило молчание!»
« Что я тебе говорил? Они похожи почти как близняшки. Я и сам был удивлён, когда их вместе увидел. Но дата и место рождения - не изменишь.»
«Иришенька, доченька моя!» - Юрий протянул руки к Ирине. - «Я уже и не думал, что когда-нибудь увижу тебя снова. Да ещё такую — взрослую! Поверь мне — я твой папа! Ты забыла меня, а я не забыл!»
Ира как будто прозрела: она вспомнила! Это её отец!? Нерешительно подошла к нему и прижалась к её груди. Слёзы полились рекой, но это были слёзы радости. Она обрела отца, своего, а не того, кого называла по принуждению. Теперь стало понятно, почему тот Юрий Антонович так легко оставил семью: ведь ни она, ни Лёлька не были его дочерьми. И винить его трудно, поскольку он ,несмотря на это продолжал их поддерживать до совершеннолетия. А как понять, что такое могло случиться, и почему её разлучили с отцом, и почему это оставалось для неё тайной долгие годы?
Всё хорошо, что хорошо кончается. До поздней ночи Юрий Павлович проговорили с Ирой. Она рассказала, как жили с тем «отцом» в Германии, как вернулись в Москву, как мать развелась с ним после рождения Лёльки, и как они жили все эти годы. И про учёбу, неудачный брак, и про свои сомнения. А главное — как оказалась совершенно случайно в городе, где родилась. В свою очередь и отец рассказал ей что и как было.
Много лет назад Юра Лукин проходил службу под Свердловском. Механик-водитель перед дембелем стал личным шофёром комбата и вскоре стал почти своим для сестры начальства и его племянницы. Зоя, как её ещё называли — стрекоза, была настолько красива, что не влюбиться было невозможно. Белокурая, голубоглазая, с точёной фигуркой - покоряла всех с первого взгляда. Ей не было и семнадцати, но девушка уже осознавала свою силу. Любила ли Юрия — за давностью времён сказать затруднительно, только смело села с ним в поезд и уехала от матери. К несчастью, отношения со свекровью сразу не заладились. Девчонка была избалована, ничему не обучена,
