Субботний вечер. Папа и мама ушли в гости, а дедушка, бабушка и Катя с Машей сидят в большой комнате и смотрят телевизионные новости. Точнее, смотрит один дедушка, потому что эти новости ему действительно интересны. Бабушка же что-то вяжет, а девочки сидят здесь потому, что им не хочется делать уроки, потому что завтра, наконец-то, выходной, и вообще потому что…Потому что просто не хочется! Надоело! В школе уроки, здесь –уроки… Могут они, в конце-то концов, надоесть? Да запросто!
- Вот! – говорит Катя и показывает на экран, где ведущая рассказывает о последней серии приключений некоего очень сейчас знаменитого, колдунистого английского мальчика в очках. –Гарри Поттер! Тебе нравится? – спрашивает она дедушку.
- Нет, - сухо отвечает дедушка. Он вообще любит серьёзные новости, про какую-нибудь там политику, а вместо этого ему показывают какую-то совершенную несерьёзность.
- А кто тебе нравится? – не отстаёт Катя.
- Сестрица Алёнушка и братец Иванушка, - всё тем же тоном продолжает дедушка. Девочки переглядываются, и Маша, стараясь, чтобы не увидел дедушка, вертит пальцем у виска. Но дедушка все равно замечает этот её красноречивый жест. Он же военный офицер – товарищ гражданин подполковник, хотя сейчас уже и на пенсии. А военные офицеры, они все такие замечательные пенсионеры! Это в том смысле, что всё буквально замечают. Даже то, чего им совершенно не обязательно замечать. Просто их так воспитали в их военных училищах и прочих академиях –быть постоянно внимательными. А если не будешь замечать, то может получиться очень плохо. Можешь, например, очень даже запросто выстрелить куда-нибудь совершенно не туда. Или свалиться на танке в какую-нибудь не замеченную тобою яму. Или не ту кнопку нажать, и ракета полетит не туда, куда надо. Да и мало ли в военной жизни может случиться разных замечательных ситуаций!
Вот поэтому этот скрытый машин жест дедушка тут же заметил. Он прямо как бдительный пограничник со своим верным псом!
- Спасибо! – поблагодарил он культурно и надул губы. Нет, он не только всё замечательный, он ещё и очень чувствительный! Чуть чего – и сразу обижается! Может, они там, в своих училищах, все такие обиженные!
- А мы тебе и ничего и не хотели, пожалуйста, сказать, - быстро ответила Катя, пытаясь исправить ситуацию. – Ну и пожалуйста, смотри своих алёнушков, иванушков и хрошечек-каврошечек. Может, ты просто несовременный.
- А я и не хочу быть никаким современным! - сварливо и со значением ответил дедушка. – Мне вполне хватает, что вы чересчур современные. Со своим Гариком как его… Портером.
- Ага, - согласилась Катя. – Мы современные. У нас даже все серии про него есть. Кроме одной. Ох, какие же мы всё-таки совершенно несчастненькие!
В подтверждение их несчастности Маша скорбно вздохнула. Катя опустила голову.
- И где же он продаётся, это ваш Гарик-Игорёк? – спросил дедушка.
- На площади за магазином, - ответила Катя и по примеру сестры сделал скорбный вдох. –Только нам не надо ничего категорически. Уж мы как-нибудь обойдёмся по скромности.
-Ага, - согласился дедушка. – Обойдётесь. Актрисы погорелого театра. Сколько он стоит-то?
- Да не знаю я сколько, - продолжила Катя. – Мне это совершенно неинтересно категорически, потому что всё равно денюжек нету. Сто пятьдесят рублей. У тебя когда пенсия?
- Не скажу, - опять обиделся дедушка. Маша опять скорбно вздохнула. Катя опять опустила голову. Приемы были отработаны ими в совершенстве и применялись для полного морального подавления противника.
- Послезавтра, - быстро ответил дедушка. Он был настоящим военным офицером, а они не могут выносить даже самого вида женских слёз и разных там многозначительных носовых шмыганий. Потому что они мужественные и у них честь в мундире.
- Ладно, договорились, - согласился он, пряча глаза. – А то ещё подумаете, что мне жалко.
- Да нет, не подумаем даже никак. Мы – девочки скромные. Правда, Маш?
- Ага, - сказала Маша и подтверждение тряхнула своими кудряшками. – И ещё очень культурные. И зефирчик очень любим по сорок пять рублей за одну коробочку. Но нам ничего не надо, - быстро сказала она и опять вздохнула, пряча вниз свои хитренько блеснувшие глазки. - Вот ты, например, знаешь, как эту тётю звать? – и показала на какую-то кинематографическую диву, которую в это время как раз демонстрировал голубой экран.
Дед (мрачно, поверх очков, взглянув на журнал и надпись): Знаю. Херая Мери.
- Ваня! – строго сказала бабушка. - Здесь, между прочим, дети!
Маша: Неправильно прочитал. Мерайя Кери. А ты грубо сказал. Некультурно.
Дед (обижаясь и сварливо): А я не обязан всяких хера… мераев знать! Она мне не родственница!
-Вот я и говорю! – опять вступила в разговор Катя. - Несовременный категорически.
Дедушка хотел было опять возразить, но бабушка снова оторвалась от этого своего вечного вязания и посмотрела на него поверх очков очень, как это говорится, красноречиво. Душка что-то буркнул в ответ и снова уткнулся в голубой экран, по которому , наконец, убрали эту его не родственницу-хераю и снова показывали какую-то глупость про политику, которая дедушку очень почему-то интересовала. И зачем она ему? Он что, Президент? Лучше бы и на само деле смотрел своих хрошечек-каврошечек. Главное, чтобы без всякой обиды.
