Зима не спешила наступать: всё моросило, моросило. По календарю давно начался декабрь, но в реальности осень вела себя, как настоящая узурпаторша, не желая отдавать корону со скипетром законному правителю.
Зима, наконец, предприняла решительную попытку отыграться. И выиграла. Морозы ударили вдруг, сразу. Позабыв о том, что земля-матушка лежит обнаженная, что её холодно, что она мерзнет. Возможно, мстительная белая красавица хотела дать прочувствовать зарвавшимся подданным, кто в остывшем доме хозяин? Когда все уже отчаялись увидеть белые пушистые блестящие ковры, с запада поползли густые, тяжелые, сизые тучи…
Ребятня проворно бежала со школы домой, кутая горло в шарфы, а остывшие руки - в варежки.
Санька, забежав в коридор, крикнула бабуле: - «Я дома!», - и принялась разуваться. Когда тебя восемь, это не такое простое занятие, как может показаться.
Настроение у Саньки было приподнятым. Даже несмотря на то, что сапоги слезать с ног решительно отказывались.
Причины для хорошего настроения имелись веские. Во-первых, сегодня закончилась вторая четверть, и впереди было море свободного времени. А во-вторых, впереди ведь Новый Год! Именно сегодня папа обещал принести домой елку.
Когда Санька была маленькой, мама рассказывала ей о том, что елки приносят Деды Морозы, а когда праздники заканчиваются, забирают их обратно, на Северный Полюс. Маленькая Санька верила. Это теперь она знает, что ни Деда Мороза, ни Санта-Клауса в природе не существует.
Взрослеть хорошо. Но, становясь взрослым, узнаешь много грустных вещей, от которых щиплет в носу. Например, о том, что в Лапландии Санта-Клаусы такая же редкость, как Белые Тигры.
Санька, справившись, наконец, с сапогами, зашвырнула их в кладовку и потопала к себе в комнату.
- Сашок, - позвала бабушка из кухни, - мой руки, и иди кушать!
- Иду!
Бабушка приготовила сырники с малиновым вареньем. Объедение. Санька обожала сырники со сметаной и малиновым вареньем.
Пока она уплетала еду за обе щеки, бабушка собиралась в магазин.
- Ты придумала, что хочешь получить в подарок? Давно пора написать письма Деду Морозу, - заметила бабушка. – Ему ведь нужно время, чтобы все сделать правильно.
- Угу, - буркнула Санька, запивая сырники подогретым молоком.
Чтобы, в самом деле, пожелать такого-такого! Но ведь у неё все есть. И игровые приставки, и компьютер, и целая куча дисков с любимыми мультиками. Можно, конечно, пожелать ролики. Представив себе, как круто она, Санька, будет смотреться на роликах, в шлеме, раскрашенном красно-черной краской, и в таких же наколенниках, Санька слизнула варенье, оставшееся на верхней губе. Здорово!
Но, пожелай она ролики, ей придется целую вечность ждать хорошей погоды. Это же мука получится, а не радость. Новые санки? Смешно. Что она, карапуз какой? А коньки Дед Мороз ей в прошлый Новый Год дарил.
- Ну что, придумал? – спросила с порога бабушка.
- Не-а, - отрицательно замотала головой Санька.
- Плохо. Вот не решишь, что хочешь, Дед Мороз тебе подарок выберет сам. И очень может быть, он тебе не понравится.
- Понравится, - убеждённо возразила Санька.
Прижавшись курносым носишкой к холодному стеклу, девочка принялась любоваться пушистыми снежинками, падающими за окном. Люди высыпали на улицу, их было много. Словно праздник уже начался. Среди толпящихся в праздничной суматохе Санька различила фигурки папы и мамы. С девятого этажа они казались кукольными, маленькими. Папа тащил пушистую темно-зеленую елку. А мама шла следом, и тоже тащила. Пакеты с едой.
- Ура! – завопила Санька, кидаясь к входной двери. – Елка, елка!
Она ждала и не могла дождаться, когда же станут наряжать лесную красавицу. Мама с папой, казалось, нарочно тянули время, лопая противно пахнущие на весь дом пельмени и обсуждая какую-то Марию Константинову, сущую стерву, сделавшую все возможное, чтобы мама не получила в этом месяце премию.
Санька все спрашивала и спрашивала: когда? Ну, когда?!
Мама раздраженно рекомендовала поиграть или посмотреть мультики, а папа смеялся и ерошил Саньке волосы.
Потом бабушка сказала: «Хватит над ребенком издеваться».
И все пошли в зал.
Папа с дедушкой устанавливали елку в зеленую подставку на трех ножках, для верности забив туда деревянные брусочки. Чтобы ёлка не упала ни за какие коврижки!
Мама с бабушкой доставали игрушки из большой и старой коробки, пахнущей чем-то волшебным. Может быть, сказкой? Без сомнения, сказкой!
Елку опутали святящимися лампочками, украсили огромными сверкающими шарами. Новые и старые елочные игрушки покачивались рядышком. И с каждой новой игрушкой, помещенной на елку, в сердце загорался огонек, теплый и радостный.
Санька заявила, что сегодня будет спать только в зале. Иначе пригрозила орать до посинения.
Взрослые засмеялись и согласились, не решившись перечить. Угроза ведь не шуточная.
Нырнув под одеяло, Санька любовалась на игру огоньков.
- Ну что, придумала, что просить у Деда Мороза? – В очередной раз спросила бабушка.
- Не-а, - помотала головой Санька.
Взрослые ушли, оставив огоньки на елки гореть и переливаться. За стеклом мельтешили снежинки.
Санька выбралась из-под одеяла и, подойдя к окну, снова прижалась носом к стеклу.
- Я придумала, какой подарок хочу. Я хочу знать, существуют ли на свете чудеса? Если ты настоящий, покажись, пожалуйста, Дед Мороз. Подари мне чудо!
Снежинки густо-густо заплясали. В считанные секунды стекло заиндевело, оставляя свободным лишь маленькое оконце. И в этом оконце Санька увидела…
Увидела летящие над землей сани. Правил ими высокий мужчина в длиннополом кафтане. Из-за кафтана, когда порывы ветра приподнимали фалды, блестели яркие алые сапожки. Длинная борода была не седая, как у старика, а серебряная, волшебная, светом переливающаяся, словно из кристаллов инея сплетенная. Сам Мороз не стар, не молод. Вечен. А рядом с ним девчонка, веселая, смешливая, всегда юная.
Дыхнула смешливая проказница, и створки окна распахнулись. Санки подлетели к самому подоконнику. С белогривых коней летели льдинки, сыпались девочке на щеки и губы.
- Иди к нам. Не бойся.
И Санька, зажмурившись, шагнула. Девчонка накинула ей на плечи шубку с капюшоном, и они полетели над спящим городом.
Долетев до леса, кони начали снижаться. Санки аккуратно коснулись земли и ещё быстрее помчались вперед, пока не остановились перед большой елкой, вокруг которой собрались лесные зверята. Зайчата, встав на задние лапы, водили хоровод. Серые лисы, собравшись в кружок, нос к носу, хвост к хвосту, судачили, словно кумушки-соседки на посиделках. Непоседы-птицы перелетали с ветки на ветку, щебетали. Кто-то из птичек держал рябиновые кисти, кто-то орешки, кто грибочки.
- Здравствуй, зверье лесное, - звонко пропела Снегурочка. – Все ли у вас готовы к зимовью?
- Все, все,
- Всего ли у вас вдоволь? Аль нуждаетесь в чем?
- Всего вдоволь, всего! – Подпрыгивали и летали вокруг волшебных существ хозяева леса.
Санька испуганно ахнула. Небольшое дерево зашевелилось и помахало им ветками.
- Не пугайся, - молвила Снегурочка, - это леший. Он нас приветствует.
В одном из сугробов открылась дверца и сани влетели в проем. Дед Мороз подошел к огромному сундуку, где переливались искрами и огнями бесчисленные пакеты и сундучки с подарками.
- Ну, Санька, проси, чего пожелаешь, - развел руками хозяин морозных дней. – Все тебе будет.
Санька задумалась на минутку. Потом улыбнулся.
- Спасибо, дедушка, - ответила она. – Мне не надо ничего. Для роликов сейчас не сезон. А остальное, пожалуй, есть. Ты мне уже вон сколько надарил: сам показался, зверей лесных, что танцуют у елки, показал. И лешика. И Снегурочку! – Санька на минутку замолчала. – Хотя, нет! Знаешь что, дедушка? Можешь сделать так, чтобы когда я вырасту, о Чуде никогда не забыла? Хочу всегда помнить, что настоящего, самого дорогого, руками не потрогать и под замком – не удержать.
Дед Мороз ударил ледяным посохом о ледяной пол и повелел:
- Пусть Санькина душа всегда остается юной. И всегда-всегда помнит о главном…
Санька не заметила, как оказалась дома. Помнила только, что волшебные создания, укрывая её одеялом, ласково улыбались:
- По нраву ли тебе мой подарок?
- Но, только, - чур! Нас не выдавай, - задорно засмеялась Снегурочка. – Мы тебя не видели. Ты нас – тоже.
Та ночь миновала, безвозвратно канула в прошлое.
Санька выросла взрослой, умной и доброй. Стала Александрой Евгеньевной. Слыла она доктором, чьи пациенты всегда выздоравливали.
Давно уже порвались елочные гирлянды. И многие стеклянные шары не дожили до наших дней. А на добром Санькином лице у усталых глаз часто собиралась мелкая сеточка морщин.
Но Волшебные Создания никогда не лгут людям со светлым сердцем. Душа Саньки, как и обещал Деде Мороз, оставалась молодой. В любой ситуации она умела видеть красивое и доброе, находила смысл в малости, незаметной иному взору.
