Жил на свете один молодой человек. И однажды он Ох*ел. Вернее, не то, чтобы однажды - в смысле, за один раз. Трудно ведь Ох*еть сразу так, чтобы не расх*еть обратно. Возможно, Ох*евал он постепенно, но пока он не был Ох*евшим до конца, никто не замечал, как он ох*евает. Зато как только он Ох*ел окончательно, все его сразу заметили.
А вообще это был совершенно обычный человек – можно даже сказать, нормальный. Он работал на автомойке, отмывал машины, не закрывая в них стёкла. Он считал, что таким образом отмывает деньги, которые были в машинах. Наверное, как раз тогда он и Ох*ел впервые.
А заметили это, когда он заходил в магазин.
- Где тут мои продукты? Мне нужны устрицы! – спросил он как можно громче, чтобы было хорошо слышно. Никто из стоявших в очереди посетителей не понял его. Ещё бы, ведь в магазине запчастей не могло быть устриц.
- Становись в очередь! – воскликнул мужик в маске. По ней Ох**вший и узнал своего соседа. Это был совершенно обычный сосед, как и все остальные соседи на свете. Если подумать, все соседи абсолютно одинаковы между собой тем, что живут рядом с нами. Этот, правда, будил его звуком поклейки обоев.
- Ш-ш-ш-ш-лк-лк-лк… Ух, как вспомню…
- Что?
- Пропустите.
- Э! Да ты что, Ох*ел?
Возникла неловкая заминка. Пауза напоминала Человека-паука, застывшего на потолке в ожидании врага. По всем нитям вниз потянулась озадаченная улыбка. А Ох**вший просто поставил устриц на кассу и продолжал.
- Да, а что?
Чёрная балаклава напряглась в области лба.
- А я смогу так же? – спросил сосед.
- Без проблем, - пожал плечами Ох**вший.
Мигом они переместились в огромный ангар. Инструкторы прочитывали пилотам перед кабинами свои команды. «Барьер Ох*ения должен быть пройден через десять минут после вылета,» - тянул монотонный хрипловатый голос. – «Если к этому времени ох*еть не удастся – сбрасывайте парашюты…» Пилоты выглядели очень удручающе. Евгения Сидорова, многодетная сирота из Брянска, почувствовала себя коровой и улетела в небо, потому что коров здесь поднимал ураган. Все только смотрели по сторонам и разводили руками.
- Ну что?– спросил Ох**вший.
- Да ничего не понятно, - почесал затылок сосед. – Х**ня какая-то.
Действительно, вокруг творилась какая-то Х**ня. Те, кто её уже увидел, стремительно натыкались на других, ещё не понявших, и те спрашивали себя: «Что с ними? Почему они так ох*ели?» Потом переводили взгляд на трамвай и Ох**вали сами.
А трамвай превращался в огромную гусеницу и пожирал их.
- Нет! Я не хочу так погибать! – закричал пехешод, убегая от красно-белого стеклянного чудища. Сквозь окно кондуктор смотрел на них и думал: «Вот ох*ели.»
Так инфекция распространялась во все углы. В какой-то момент, похоже, во всём городе не осталось никого, кто бы не Ох*евал. Если бы так продолжалось дальше, это можно было бы сказать даже о целой стране. Но почему-то Ох**вшему казалось, что все думают, будто Ох*ел только он. Вероятно, они все ещё ох*ели не по-настоящему.
- Ты прав, - сказали те, про кого он думал. – Всё по-прежнему как-то не так. Мы даже не заметили слова «пехешод» пару абзацев назад.
- Хорошо, - вздохнул Ох**вший. Пора было принимать меры.
– Вот верное средство, - он достал две ампулы. В одной зубр-морской конёк вращал копытцами облака, а во второй была первая. В первой вскоре нашлись третья и четвёртая, так что как раз хватало на всех. Пассажиры трамвая синхронно усмехнулись.
- Концентрированная Х**ня. Принимать по утрам каждый день. Эффект наступает сразу.
- А как мы поймём?
- Вы сразу поймёте.
Пассажиры задумались. Это не было похоже на правду. Разве может Х**ня наступить внезапно? Ведь потом она сразу перестанет быть Х**нёй, и надо будет ох**вать снова. Но едва они только дошли до этой гипотезы, как стало ясно, что тут тоже замешана какая-то Х**ня – возможно, ещё большая, чем прежде. Небо мигом сгустилось над ними сиреневыми разрядами, корабли посыпались с морского дна им на головы, как будто у океана вынули пробку.
- Никогда не видел такой х**ни, - сказал безымянный пацан в жёлтой футболке, проглотив стакан. Гранёное стекло треснуло в пищеводе, и в осколках отразился скрюченный младенец.
– Она повсюду. Почему я должен в ней жить? Мне так Х**во…
Пшикнул чёрный пакет около магазина – в клубах дыма растворилось чьё-то отчаянное бездыханное тело. Ох**вший парень взмахнул рукой и сказал:
- Вот Х**ня-то.
Все вмиг вскинули руки и повторили за ним. Такого он не ожидал. Он выезжал на площадь, наблюдая, как народ приветствует своего фюрера. Маленькие железные листики на их фуражечках были отлиты одинаковыми пальчиками нежных женских ручек. Тысячи красно-бело-чёрных флагов взметнулись перед ним. Да, Нюрнберг уже вещал на всю страну – нужно произносить речь.
- Мне точно не сюда… - пробормотал Ох**вший. Аккуратно щекоча доски чёрной кожей сапогов, он пятился назад, не забывая кричать обращение к народу, пытаясь уйти с трибуны. Однако вскоре охранники заметили это и обеспокоенно бросились к нему.
- Эй! Господин президент! Куда же вы? – закричали они, затыкав его микрофонами. – Вы разве не расскажете про увеличение поставок угля в Австрию, планирующееся на выходных? Как там наш уголь? О нём не слышно, с тех пор, как умерли папоротники, их которых он возник…
- Ох*еть можно, - заметил президент и тут же выполнил своё обещание. Репортёры последовали его примеру. Они тыкали в себя камерами, молча глазели по сторонам и просто не могли объяснить происходящее.
А ведь это были нормальные люди – можно даже сказать, обычные. У многих из них даже была работа. Они все просыпались по утрам, а по ночам засыпали. Кроме соседа – он по ночам клеил обои. Но сейчас они все выглядели такими же, как он, и это не могло не радовать.
Кажется, сегодня ох*ели все, а значит, он Ох*ел правильно.
- Вот чёрт, - сказал он, повиснув на раме. – Вы просто Ох**нные!..
И умчался по рельсам, глядя в окно.
