Я помню звон осколков разбившейся пенной бутылки. Как я переживал тогда - лишь бы краска не поцарапалась. Юнец. Ах, сколько было потом царапин. И даже пробоина - залатали. И я знал, что сердце мое в машинном отделении в заботливых руках. Я был нужен, работал. Много лет. Сколько рек, городов повидал. Я помню всех, кто побывал на моем борту. Команды сменяли друг друга. Но жили мы дружно. Каждая навигация как праздник.
Пережить зиму в затоне, с нетерпением дождаться освобождения реки ото льда и отдраянный до блеска, снова скользить по фарватеру.
Пассажиры подставляли лицо ветру, кормили чаек, вцеплялись в фальшборт еще не привыкнув к качке. Я видел, как первый страх уступал место восторгу. Любил это больше всего. Любил крепкие, уверенные руки капитанов, им не страшно было доверить штурвал. И я чувствовал, что они любили меня.
Словно до сих пор слышу удары моего колокола. Его давно нет со мной и с тех пор я онемел. Звон рынды висел в воздухе, растворяя гул двигателя и шум волн. А волны шептались и гладили мой борт. Иногда заигрывались и плескали прямо на палубу.
Марш славянки провожал нас в каждый рейс. Музыка играла на борту, улей пассажиров гудел разговорами. Тихо бывало только ночью на рейде. Как это прекрасно - отдохнуть после долгого пути рядом с другими теплоходами. А утром “отдать швартовы” и отправиться к новым берегам.
А потом авария. И эти слова. Восстановлению не подлежит. Списан.
И вот я как рыба выброшенная на берег. Промерзаю на холодном ветру. Врастаю в землю. В иллюминаторах и окнах давно нет стекол. На борту и в рубке зияют дыры. Гул волн совсем рядом и непреодолимо далеко. Ржавые дверцы плачут пронзая тишину заброшенного берега. Только чайки кричат как раньше.
Но я еще живой. Сам не понимаю, где в этой груде ржавого железа еще прячется моя душа. И это страшно. Ждать. Здесь в затоне немало таких как я. За кем то уже пришли, распилили. Когда-нибудь настанет мой час.
Погодите, кто это? Тонкая фигурка на берегу. Переходит от одной развалины к другой. Идет сюда. Я знаю ее! Я видел её пятилетней девочкой, это же дочка моего капитана. Как она звонко смеялась, исследовала каждый мой уголок. Подходит. Ко мне подходит. Кажется,я дрожу. Узнала! Я чувствую тепло её руки. Тепло, впервые за долгое время. Она пришла ко мне. Гладит шершавый борт. Как же хочется поговорить с ней. Я так любил её отца. Если б только мог, я рассказал о наших приключениях. Укрыл бы её от ветра в каюте, как отец когда-то укрывал своим кителем. Сколько лет прошло, она выросла, но... помнит меня. Наверно поэтому я и держусь еще за жизнь. Не плачь, милая, пожалуйста, еще немного побудь со мной…
