Помоги, Сварог, людям.
Кап-кап.
Перегородило гнилое бревно дорогу сточной воде. Полна канава. Устала вода. Ей бы одеялом льда-снега укрыться да заснуть. Из последних сил грязные капли переползают бревно.
Кап-кап.
Капает слезами с черных ветвей утренний иней. Плачут деревья: посулил им, безлистым, мороз серебрянные перстни, да сбежал-обманул. Уходит сквозь тонкие пальцы подложное серебро, теряется в мшистых сапожках…
Кап-кап.
Дрожат в сырых норах лешаки. Палый лист на бока подгребают. Не греет он, мокрый.
Болотники в своих омутах тоской изошли. Спать бы нечисти до протальника, сил набираться. А нет – будит их капельный перезвон.
Скоро ли зима-то?
Кап-кап.
Далеко в пустом лесу слыхать капель – ни хруста-шороха, ни писка-щебета. Утянулись на юг перелетные птицы. Хорошо им, крылатым, в гостях. Разбежалось зверье по норам и носу не кажет. Опустел лес, в скорбной голытьбе стоит, тянет обнищавшие ветви к небу.
Лишь у елей праздник – пушат свой живой наряд. Пройди мимо них зеленым червенем или снежным студенем – и взгляда на таких не задержишь. А тут – стоят, красуются зелеными шубками. Алмазными нитями блестят на душистых иглах капли.
Кап-кап.
Выходи, Сварог – старый кузнец. Помоги честному миру. На двенадцать верст раскинулась дюжина срубов твоей кузницы. Не остынет она: тебе наша работа не в тягость станет. Уже звали помочь мы твоих работников. Стояли все двенадцать, затылки чесали, да руками разводили: не сдюжим. Бери, Сварог, свой молот, да сойди к людям. За тобой о помочи и просить некого. Бают старики – когда было ржавой медью небо, а земля – железом мертвым, сковал ты небесный свод из голубого булата, растопил железное сердце земли огнем своих рук – начала по ту пору рожать. Еще бают – одолел ты змея летучего, в соху его запряг, да вспахал землю до полудня с полночи – стали борозда да отвалы крепостью – от лихих наездников преградою. Молвят и ныне, что давал ты людям клещи –молоты, да учил, как горн ставить и железо плавить, как на камень класть, да ковать всяку снасть: от иголки вострой до меча грозного. Сказывали еще наши матушки, ковал ты людям судьбу да долю по заслугам. На час, на день, да на долгий век.
Послужи снова людям, Сварог. Ехала к нам зима-красавица, льдом реку сковать, хлеба снегом накрыть, да увязли сани в груденьской грязи. Плачет сердешная, понукает коней – не выбраться. Жить нам теперь без времени – без зимы веселой и весна теплая к нам не доедет. Выручай, кузнец.
Вышел кузнец к людям, усмехнулся в закопченную бороду. То не тягость ему – потеха. Отряхнул сажу-пепел с нагрудника – ровно снегом повеяло. Взял он рысьей шерсти клок да птичий скок, волчьи следы да талой воды, с брагой крепкой мех да веселый смех. Поднял молот о двенадцать пуд – отковал зиме хрустальный мост. Выбралась, бедная.
Кап-кап.
Бежит по земле испуганная кровь от мертвого тела, ручейками-канавками хоронится.
Нет больше Сварога.
Кто бы зверем был, чтобы беду почуять? Кто бы человеком был – кузнеца предупредить?
На руках несли Сварога, славили. Донесли до леса, да накинулись. Растерзали тело, растащили куски по кочкам. Плясали, смеясь.
Что ж вам сделал он, люди? Притупились его плуги-бороны? Мечи-иглы его поломались? Притупились не плуги-бороны, притупилась память людская. Не мечи-иглы ломались – правду ломали, себя не чуя.
Две подруги кудлатые – Жадоба да Завида навалились на горло совести. Давили, вопрошали – почто кузнец не сковал вам жизнь безбедную, да безтрудную? И забыли люди, что не приходит богатства честного без работы, да что нет для чести-совести отравы больше беззаботности.
Убили Сварога.
Кап-кап.
Каплет с ветвей талый снег. Сберегла благодарная зимушка кости Сварога, не забыла его добро. Укрыла растерзанное тело своей белой шубкой. До весны сохранила.
Кап-кап.
Течет по мертвой кости живая весенняя вода.
Встал Сварог. Усмехнулся. Умыл лицо снегом. Подобрал на плечо свой молот. К кузнице своей подошел – в ворота кулаком грохнул:
- Открывай!
Выбегали подмастерья хмуры, стали подмастерья испуганные. Всю зиму в кузнице сидели, огню угаснуть не дали. Отощали – в чем душа держится?
Подошел Сварог к горну – истаяла с волос ледяная седина. Ударил в пол молотом – земля ходуном ходит.
Смеются его помощники. Быть теперь правде целой – перекованной. И текут по саже на лицах счастливые слезы.
Помоги, Сварог, людям.
