Анатолий Лень
Яловые сапоги рассказ
Владимир был статным, высоким красавцем. Может, поэтому служил и воевал на флоте. После войны, он стал лучшим трактористом в колхозе. Был весельчаком, прекрасно пел и играл на гитаре.
И еще, он обладал редким даром, рассказчика.
Но подлость, зависть, человеконенавистничество — никто, не отменял. Поэтому прозвали, этого одаренного, работящего добряка — брехуном.
Но он, не обозлился на людей и не обращал на несправедливую кличку, внимания.
И вот как-то, едет уставший Владимир с работы на велосипеде, а ему выпивающие под сельповским продмагом, местные бездельники кричат: «Вовка сбреши, что нибудь».
Ни один мускул не дрогнул, на его лице. Не останавливаясь, он лишь ответил: «Некогда, еду в универмаг, там яловые сапоги получили, надо успеть купить»
Пантовитые пьянчужки, чтобы не уронить своего достоинства, не понимая, что оно ниже плинтуса, под всякими нелепыми предлогами, разбежались по домам.
Кто деньги занимал, кто отнимал у жены, кто поспешно что-то продавал...
Через время — все встретились, в магазине.
Продавец, тараща на них глаза, сказала: «Вы что, совсем мозги пропили, даже за границей, военных обувают в кирзу, забыли какое сейчас, тяжелое время».
Владимира спасло лишь только то, что его не было в магазине, и был предвыходной день.
В понедельник, когда его поджидали у продмага, едущего с работы, страсти все же поутихли, затуманенность разума спала, злоба снизилась...
Несмотря на то, что немного прошло времени, когда некоторые из обиженных убивали и мир был особо жесток, начали раздаваться голоса, что увечить, не надо.
Все остальное — сделал талант.
Владимир спокойно остановив велосипед, сказал: «Хлопцы, давайте разберемся. Я еду с работы, а вы меня просите, чтобы я, что нибудь сбрехал. Ну я и уважил. В чем моя вина?».
Говорил он это так ясно, понятно, убедительно..., что закончилось лишь тем, что его и велосипед, немного попихали, и на будущее предупредили.
Ехал Владимир дальше домой и думал, не о той опасности, которая ему угрожала и даже, не о несправедливости, в отношении людей к нему.
Ему было жаль этих несчастных завистливых, злобных, бездуховных, человеконенавистных...
.
