Грек, так назвал я лайку, которую нашёл в тайге с ногою в капкане.
Когда я приехал работать в экспедицию, то был удивлён тем, что в ближайшем окружении посёлка, в котором базировалась экспедиция, практически не слышно щебетанья или пения птиц. Старожилы мне объяснили, что виной всему большая масса лаек, которые вне охотничьего сезона, то есть с весны до осени, предоставлены сами себе и наносят большой вред ближайшей фауне посёлка. Поэтому я и не удивился, обнаружив лайку без хозяина и на некотором удалении от посёлка.
С большим трудом удалось мне разжать скобы капкана и освободить собаку. Несмотря на то, что я не был настоящим охотником, но содержал у себя уже две лайки, Грек прижился у меня вместе с ними. К сожалению, ветеринары не смогли спасти ему ногу. Но он быстро освоился со своим новым положением. Он бегал вместе с нами в тайгу на своих трёх ногах и ничем не уступал двум другим лайкам. Кроме того, показал хорошие охотничьи качества.
Я всё это время надеялся, что он, как большинство собак, будет искать своего старого хозяина и, в конце концов, вернётся к нему. Но Грек не совершал ничего подобного. Грек как-то особенно был ласков и постоянно, когда это было возможно, находился со мной или моими собачками. Я понял, что чувством благодарности обладают и братья наши меньшие. Возможно, не меньше, чем мы сами.
Мы частенько ходили со всей моей собачьей сворой купаться в Подкаменной Тунгуске. Мои лайки, в отличие от большинства других собак, приучены были плавать вместе со мной и даже делали это с большим удовольствием. Грек же со своей одной передней ногой не мог этого делать. Обычно он бегал в это время по берегу и недовольно лаял. И его было жалко.
Наш геофизический посёлок немного был обособлен от основного, где проживали местные жители. Однажды мы возвращались домой после очередной процедуры купания. Чтобы сократить свой обычный путь, мы пошли по одной очень коротенькой улице основного посёлка. И вдруг я заметил, что Грек как-то сильно заволновался. Я осмотрелся и увидел мужчину, стоявшего у ворот одного из домов.
- Май! - неожиданно услышал я.
Грек встрепенулся и помчался в сторону мужчины. Подбежав к нему, Грек-Май с радостным визгом запрыгал возле него и стремился лизнуть его в лицо. Я понял, что это его настоящий хозяин, и что тот тоже привязан к нему. Подойдя к мужчине, я рассказал ему историю спасения Мая.
Когда мы стали отходить, Май побежал за нами. Но потом он остановился и вернулся к настоящему хозяину.
И так повторилось несколько раз. Потом он сел где-то между нами. Было такое впечатление, что он задумался и решает нравственную задачу: как ему поступить? Мне показалось, что в его собачьей душе борются два чувства: чувство благодарности за своё спасение и чувство любви и привязанности к своему настоящему хозяину. Потом он повернулся и резко побежал к мужчине.
Всё правильно, рассуждал я по пути домой. Так и должно быть.
