Нужен Волк. (глупая сказка)

Снег метет. Сегодня с самого утра.
Определенно не настоящий. И не в настоящем месте.
Настоящее место там, где огромное тускло-бирюзовое солнце, не сходя с небосклона, играет блеклым светом на кристальных склонах заржавленного от скуки льда.
Там спит настоящая сказка. И не может проснуться.
Потому что Сказочник вдруг обнаружил неспособность находить правильные, нужные слова. И превратился в Молчаливого.

А здесь, где с утра метет снег, Анатолий Михайлович привычно пьет утренний кофе и вспоминает о предстоящих делах.

**
- Анатолий Михайлович, здравствуйте!
В поисках нервного равновесия заметно смущенный режиссер вертел в руках заточенный карандаш.
- Анатолий Михайлович, простите, – без обиняков обратился он к проходившему по коридору художественному руководителю театра, – Вы давно не играли в детских новогодних сказках?
- Что-что?
Вопрос застал врасплох. Анатолий даже не совсем понял, кто и о чем его спрашивает.
- Здравствуйте. Пожалуй, уже лет тридцать, - все же ответил худрук, посчитав вопрос частью приветствия. - Если не больше. А что это Вы?
Режиссер продолжил не сразу. Видно было, что он терзался сомнениями по поводу правильности и позволительности разговора:
- Не желаете тряхнуть, с позволения сказать…
- Трясти не желаю. Говорите, что у Вас? Без лишнего. Я тороплюсь.
- Анатолий Михайлович, у меня ответственный спектакль разваливается!
- Какой спектакль? – худрук предпринял попытку сообразить, о чем речь. - Новогодняя сказка, что ли?
- Ну да! Вы же сами мне ее дали в постановку.
- И что? Вам она не по силам? Какие проблемы, Андрюша?
- Мне нужен Волк! Волк – Вы.

Худрук заметно озадачился:
- Волк - я?
- Понимаю, предложение не самое удачное. У Вас нет свободной минуты даже чтобы выслушать…
Анатолий жестом остановил режиссера, уже готового развернуть длинную заранее подготовленную речь:
- Оставим разговоры о моем времени. Насколько я знаю, спектакль очень простой. Сюжет незатейливый. Всего четыре персонажа. Три свинки и волк. Так, какие у Вас сложности?
- Свиньи есть. Волка не вижу.
- Не видите. А хорошо искали?
- Искал. Нету!

Анатолий спешил. Дел и забот куда более важных было много. И все же, надо разъяснить коллеге:
- В предложенной Вам пьесе, Андрюша, Волк не самый главный персонаж. Вы забываете, что ставите новогоднюю сказку. Лишь по мотивам другой. Отвлекитесь от Волка. Подумайте о главном. О волшебстве. Которого так не хватает. Оно – главный персонаж новогодней сказки.
- Замечательно, Анатолий Михайлович! А кто будет гоняться за поросятами? 

У Анатолия на мгновение перед глазами поплыла реальность. Перестав слушать режиссера, он потянулся в карман за таблетками от давления.
Но вдруг остановился, и замер. Мимо них грациозно прошагала, цокая высокими каблуками, соблазнительная блондинка.

В театре работало много симпатичных женщин. Но не у всех у них вместо носа красовался изящный поросячий пятачок.

Худрук настороженно проводил глазами блондинку. И прежде чем та скрылась за поворотом, успел прочитать на ее блузке вышитое золотыми нитками на разных языках слово:
«ПИГИ»

- Вы на роль поросюшки взяли молодую актрису? - растерянно спросил он у режиссера.
- Что? Какая поросюшка?
- За которой Вы предлагаете мне гоняться. В роли Волка.
- Нет-нет! - запротестовал режиссер. - Вы забыли, я ставлю «Три поросенка», а не «Красную шапочку».
- А отчего тогда по нашему театру дамы с пятачками ходят?
- С какими пятачками? Вы плохо себя чувствуете, Анатолий Михайлович?

Анатолий жестом показал, что все нормально. И заодно решил прервать разговор:
- У меня сейчас важные дела, извините. Мы еще с Вами поговорим. И про Волка. И про поросят с поросюшками.
- Значит, категорически Вы мне не отказываете?
- Потом, потом…

**
Какое внушительное количество разнообразнейших жанров придумано людьми!
И все оттого, что судьба человека полна глубокого драматизма.
Наше несовершенство. Наша слабость. Они порождают его.
Были бы мы совершенны. Не было бы у нас никаких проблем. О чем бы тогда писали стихи поэты? Какие бы темы поднимали прозаики? О чем слагались бы сказки?

В сказке добро всегда борется со злом. Но победи оно его, и сказка умрет.
Какой невероятный парадокс!

Сказочные феи и эльфы, просто не могут существовать без злых драконов и троллей.
А еще, они все не могут без нас, людей.
Только мы дарим новые сюжеты. И только у нас есть фантазия, что-то придумывать.
Мы со своими, с позволения сказать, глупостями – неисчерпаемый кладезь драматургии!

Вот только, всех огорчает, когда мы начинаем повторяться. А еще хуже, фальшивить. Это никуда не годится!
Даешь качественную постановку! Нет халтуре!

**
«Пора прекращать пить много кофе» - подумал Анатолий, возвращая на стол пустую чашечку, и собираясь покинуть уютное кафе.

Но его задержал подошедший молодой человек. Как показалось Анатолию, кто-то из его студентов.
Правда, черты лица … какие-то странные.

- Профессор, позвольте задержать Вас на несколько слов.
Анатолий нахмурился:
- Это срочно? Давайте, если недолго.
- Постараюсь недолго. Хотя, это не только от меня зависит.

«Хамоватый» - заключил Анатолий, и вопреки обещанию выслушать опять собрался уходить.
- Постойте! Нам нужен Волк!

Анатолий сел обратно и зло уставился на молодого человека:
- Если вы все решили учинить надо мной новогодний розыгрыш, считайте, что он не удался. Или его сюжет по задумке простирается дальше, и самое интересное еще не сыграно?
- Не знаю, о чем Вы, Анатолий Михайлович. Но полагаю, правы. Если игра состоится, то она лишь в самом начале.
- Какая игра?
- Вот это рассказать, действительно, будет очень долго. И вряд ли я смогу.
- А кто сможет?
- Мог бы Сказочник. Если бы говорил.
- Какой сказочник?
- Молчаливый.

Анатолий снял очки, и отрешенно уставился на остатки кофе в чашечке.
- Анатолий Михайлович, - продолжал назойливый молодой человек, - Если Вы действительно очень заняты, то простите. Я не осмелюсь Вам надоедать.
- Да что уж там. Валяйте! Не стесняйтесь. Похоже, тот, кто все это придумал, просто так от меня не отстанет.
- Хорошо. Постараюсь сэкономить ваше время. Прежде представлюсь. Я Свинтус.

У Анатолия перед глазами опять поплыла реальность.
- Это Ваше имя собственное или нарицательное? – безразличным тоном поинтересовался он у собеседника.
- Затруднюсь сказать. Надо бы спросить у Сказочника. Но сейчас это невозможно.
- Ладно, продолжайте.
- Нужен Волк.
- Кому?
- Сложно сказать кому. Лично мне он, строго говоря, не нужен. Я по фабуле только тем и занимаюсь, что пытаюсь от него избавиться.
- Тогда в чем проблема?
Собеседник замялся, раздумывая над ответом:
- Сложно все, очень сложно.
- Что сложного то?
- Понимаете. Драматургия – вещь зыбкая и запутанная. Сами знаете. А без нее… Я бы сейчас с Вами не разговаривал.

«Вот бы!» - пронеслось в голове у Анатолия.

- Вы, наверное, подумали: Хорошо бы!
- Неважно, что я подумал.
- Простите. Но дело в том, что это не одного меня касается.
- А кого еще?
- Всех. Мы все - ПЕРСОНАЖИ.
А персонаж существует, пока существует драматургия.
Вот, Вы личность. Значит, тоже персонаж.

- Ага. И какой же сказки?
- А это опять очень сложный вопрос. Только, без сказки персонаж не может. Равно как и сказка без персонажа.

Анатолий импульсивно потянулся за сигаретой. Но сдержался.
- Ладно. Но почему именно Волк? Может, я не хочу быть Волком. Могу я, с вашего позволения, оставаться самим собой в своей собственной сказке?
- Конечно! Вас никто не смеет неволить. Только…
Когда гибнет одна сказка, то следом гибнут и другие. Вот, в чем дело.
- Все так серьезно?
- Да как сказать? - смутился молодой человек со странным лицом. – Может, и нет. А может, и да. Это я не точно знаю. Мне надо найти Волка. Понимаете?
- Чтобы окунуть его в конце в кипящий котел?
- Ну, это уже как получится, Анатолий Михайлович. Сказка – игра.

- Жизнь – игра. Игра – театр, – задумчиво и устало проговорил Анатолий.
- И все мы ее персонажи, – закончил мысль Свинтус.
- А зритель кто?

- Зритель?
Молодой человек не на шутку задумался.
Анатолий достал и протянул визитку:
- Найдете ответ – звоните.
Встал и ушел.

**
Сколько ролей сыграно! Сколько персонажей!
И где ты сам среди них всех? И есть ли ты?

Сколько сюжетных линий! Запутанных судеб, сложных ситуаций.
Но. Если разобраться, то все сюжеты банальны. Все сводится к чему-то очень простому.
К «Трем поросятам», например. Или к «Красной шапочке».
«Снежной королеве», «Принцессе на горошине»…

Получается, главное не сюжет? Главное персонаж.
Волк!
Без него не обходиться практически ни одна сказка. Выкинь его – и все развалится.
Не станет Принцессы – некому будет горошину под матрас подкладывать.

С другой стороны, персонаж не статичен. Он не схема. Он живой!
Всякий раз разный. Развивается, впитывает все, с чем сталкивается. Чтобы потом, пропустив через себя, через свое Я, отдать благодарному зрителю что-то сермяжное или попросту интересное, забавное.

И зритель идет в театр не за сюжетом. Сюжет известен и неинтересен.
Идут смотреть на Волка!

**
- Нет-нет, Анатолий Михайлович. Вы сильно преувеличиваете роль Волка.

Уже ничему не удивляясь, Анатолий оторвался от своих мыслей и посмотрел на нового неожиданного собеседника, шагающего рядом.
Собеседницу!

- Простите, с кем имею удовольствие говорить?
- Свинюшка.
- Так-так. Из какой сказки?
- Да, все из той же.
- Крайне рад. Вы читаете мои мысли, милая барышня?
- Нет, что Вы. Если бы Вы не были так увлечены раздумьями, то обратили бы внимание, что озвучиваете свои мысли вслух.
- Ай-я-яй. Постараюсь больше этого не делать. Но, похоже, Вы в чем-то со мной не согласны?
- Вы так хорошо говорили о важности персонажа в пьесе, что я слушала Вас заворожено.
- И все же.
- Но потом Вы сказали, что все идут смотреть на Волка.
- Вас это задело.
- Не скрою. Но дело не во мне и не в этом.
- А в чем?
- Да, в том, что без нас, поросят, Волк тоже никому не был бы интересен!

Задумчиво соглашаясь, Анатолий покачал головой:
- В чем-то Вы правы.
- Да-да! Именно!
Мы стоим в основе сюжета. Мы соблазняем Волка, вызывая у него жгучее желание нас съесть. Мы проявляем преступную беспечность, строя соломенные домики. Мы в истерике убегаем потом от него, вызывая восторг у зрителя. И, наконец, в каденции именно мы окунаем злого в чан с кипятком, выстраивая драматургический катарсис.

Мысли Анатолия разбежались, и он почувствовал самое страшное в своей профессии:
- Вы говорите правильные вещи, уважаемая и обворожительная Свинюшка. Но ставите меня этим в тупик. Из-за ваших слов я, едва начав находить, вновь теряю образ этого вашего... Волка.
- Простите, если так. Сожалею. Но, Вы не отчаивайтесь.
Анатолий улыбнулся:
- Милая барышня. Отчаяние – я уже не помню, что это такое. Грусть, печаль - могут быть теперь моими спутниками.

- Грустный, печальный Волк! О, как это интересно!
Свинюшка едва не хлопнула в ладоши:
- И уже появляется желание строить соломенный домик.

- Заманчиво, - согласился Анатолий. – Только, не хотелось бы, чтобы ваш Свинтус окатил меня потом кипятком. В каденции.
- Что Вы, что Вы! Он очень любезный и угодный тип. Просто, не нужно к нему в дом через трубу лезть. У каждого героя есть свои парадигмы. И он ничего не может с этим поделать.

- Одним словом, уважаемая Свинюшка. Вижу, Вы также призываете