Вова В. был простым и прямолинейным парнем. Расплываясь в улыбке, он любил вспоминать из прошлой жизни, как они, в колхозе, на гусеничных тракторах, возили навоз: "Взяли Мы вина и поехали в соседнюю деревню, за навозом. Трактора с санями-волокушами, да по грязюке... Хорошо!" Но теперь Вове было совсем не хорошо. Поступив на службу во взвод прожектористов, ему досталась самая плохая машина. Так получилось... Сереге, его сверстнику, достался самый лучший ЗИЛок. Просто повезло... Сержант и Саня получили машины похуже, ему - ну полный «навоз», если не сказать пожестче.
Взвод этот занимался подсветкой аэродрома в ночное время и в экстренных случаях: туман, низкая облачность, мгла. Дело в том, что аэродром только с земли кажется большим и просторным. С неба взгляд совсем иной, особенно при ограниченной видимости. Для того, чтобы вывести пилота на взлетно-посадочную полосу, существует много служб. Радиосистема дальней навигации помогает летчику понять, где он вообще находится, относительно аэродрома и прочих объектов. При приближении, попечение за самолетом берет на себя РСБН - радиосистема ближней навигации. Дальний радиомаркер сообщает пилоту, насколько он отклонился от оси взлетно-посадочной полосы. Пролетев еще три-четыре километра, он получает подобную корректировку от ближнего маркера, а далее, уже ему путь указывают огни приближения, огни подхода и огни ВПП. Садитесь, пожалуйста! А, нет... Некоторые и с таким сопровождением умудряются промахнуться и, в лучшем случае, заходят на второй круг, а в худшем... Но не будем об этом. Так вот, в особо темных случаях: ночью, или когда вдруг "туманы и дожди, и холодные рассветы", командный пункт дает команду, подсветить «взлётку» прожекторами, или наоборот, светить в небо, на встречу садящемуся самолету. Четыре бойца-прожекториста резво прыгают в свои грузовики, с установленными на них прожекторами, и выезжают к строго оговоренному времени на начало «взлётки», разворачивают свою технику, и светят куда сказали. Тут и слепой прозреет, куда надо садиться - прожектора бьют аж до стратосферы. Все бы хорошо, когда хорошо, но «отряд не заметил потери бойца». Зато заметили это с КП. Заметили они, что луча три, а не четыре. Самолеты вовсю садятся на аэродром, а Вова, только как раз подъезжает на позицию. Его злосчастный ЗИЛок сначала долго скрипел зажиганием, потом кашлял и стрелял выхлопами, потом глох и впадал в ступор. Это повторялось снова и снова, пока отчихавшись и попрыгав на месте, машина, наконец, начинала двигаться в нужном направлении. «Нет, нам такой хоккей не нужен!» После полетов всем «вздрючка». Вове - втройне. Хотя все понимали, что ему дали, так он и ездит.
Но Вова был не так прост, как казалось. Этот орловский парень не привык ныть и сетовать на везенье. Мертвой хваткой он вцепился в мотор своего видавшего виды ЗИЛа, зарылся по самую поясницу в движок, погрузился в картер и цилиндры. И, в то самое время, когда весь личный состав отдыхал после службы, наблюдая по телевизору национальный ГДРовский хитпарад - Bong, Вова настукивал под капотом совсем другие мотивы. ЗИЛок не сдавался, показывал норов, а Вова не был профессиональным автомехаником. Приходилось со всем разбираться самостоятельно. Когда по телевизору пела Рафаэла Кара, высоко задирая ноги на фоне Венеции, Вова звенел ключами на свежем воздухе, лёжа под машиной. Несколько раз приходилось разбирать и собирать одни и те же узлы, ставить их на место, заводить и опробовать вновь.
Проходили дни, недели, а борьба с непослушной техникой продолжалась. Все смотрят "Пестрый котел" – шоу с длинноногими красотками в перьях, марширующими среди разноцветных огней, а Вова пестрит всеми оттенками циатима, нигрола и графита, перекатываясь под машиной от колеса к колесу. Видеть это, и сочувствовать ему, мог только местный электрик. Он как раз "резвился" неподалеку, разматывая и сматывая длинные кабели аэродромного освещения. Тоже, еще то «веселье». Так вот, любое веселье рано или поздно заканчивается. И если кому-нибудь это всё могло казаться напрасными усилиями, мол «из дерьма конфетку не сделать» и прочее бла-бла-бла. Так вот, этот «кто-нибудь» вдруг с удивлением для себя заметил, что приехал на аэродром, позже всех. А первым, на месте, без шума и пыли, оказался наш Вова. И в этот раз, и во всех остальных случаях. И что он там такое со своим ЗИЛком учудил, не знает ни кто. Ведь его машина то – хлам. Никто и не узнает, ведь аэродром то секретный.
