- 4 -
...в пионерах я остался. До той самой поры, когда, вызубрив даты и ордена передового отряда
молодёжи, пополнил его стройные ряды! Не знаю, нравилась ли моему отцу наша "комсомольская
звезда", но её в ряд кумиров я не возводил (одного прозрения хватило!) и в конфликты не
вступал. О "горке" забыл... Детство закончилось!
Среди одноклассников-акселератов смотрелся я хуже некуда! Духовное развитие опережало
физику тела - результат однобокости родительских нотаций. Вылитый гадкий утёнок. Но... среди
кумиров первенствовал по-прежнему Попенченко, фото которого украшало стену над домашним
письменным столом и откидную крышку парты в школе... Провидение вскоре позаботилось о том,
чтоб "сказку сделать былью" - молодой выпускник спортивного института получил направление
в наш город культивировать дозволенный законом мордобой! А если есть Учитель, должны быть и
ученики!
- "Семён Григорьевич, мастер спорта по боксу" - представился он однажды перед нашим классом, -
"ищу желающих стать чемпионами! Хотите стать ими?"
- "Да-а-а!" - заорали мы хором. Каждый уже видел своё имя, сверкающее золотыми буквами
на скрижалях истории советского спорта...
...на первую тренировку заявились все желающие и просто интересующиеся приёмами, с помощью
которых можно самоутвердиться во дворе (школе,районе...) Далекоглядные планы и мечты!
Энтузиазм пёр изо всех отверстий. Но сбор оказался чисто организационным - запись, взвешивание,
составление групп и расписания занятий.
И они вскоре начались. Одним нагрузки пришлись не по нутру, иным не по силам. Тренер Семён
откровенно хаял школьных физруков:
- "Ну, конечно", - повторял он, - "от них результатов не требуют! Кинули мячик пацанам, пусть
гоняют,.. а сами по каптёркам пиво хлещут!"
Секция постепенно редела. Места и кислорода для оставшихся становилось больше, равно как
и внимания тренера. Нас было мало, но рвение мы не занимали на стороне - стремились в бой!..
И он грянул. "Наш первый бой - он трудный самый..." с ребятишками из "Трудовых резервов"...
Отдельно о "ребятишках-трудовиках": их основная масса состояла из сельских пацанов - учеников
ПТУ города. Развитые не по годам, жилистые, закалённые ранними крестьянскими заботами, они,
по замыслу Семёна, должны были остудить пыл "зарвавшихся и самонадеянных городских хлюпиков",
каковыми он откровенно считал нас...
- Последняя чистка рядов! Останутся самые злые и преданные боксу" - попугивал тренер
подопечных накануне спаррингов, не скрывая при том жалости к нашим покамест целым носам и
бровям.
...отец мой, кстати, полный тёзка тренеру, знал об увлечении сына, но особого участия не проявлял.
О собственных перчатках я и не мечтал, добиваясь успехов в казённых. Размягчить сердце скряги
можно было исключительно материальными доказательствами - кубками и медалями.
Боевое крещение "семёновцев" происходило на территории соперников, что тоже входило в расчёты
"естественного отбора" ("в своих стенах и дурень отбоксирует..."). Одного не учёл тренер -
сам город был "нашими стенами", не говоря уж о канатах ринга! Городские "хлюпики" давно и не
понаслышке знали о "бурсаках" - драки в тёмных переулках под окнами училищных общаг происходили
постоянно. И счёт всегда был в пользу местных заводил. Милиция - единственный "союзник бурсаков" -
не всегда поспешала или поспевала им на помощь... Так что тренер и не представлял, какие "тренировки"
мы сами себе устраивали по вечерам, где учились держать удар, не дрейфить перед числом противника,
отрабатывать удары собственные, не оглядываясь на рефери и спортивную этику...
Двадцать пар сошлись в тот памятный вечер на ринге "Трудовых..." Я наблюдал за Семёном,
неустанно секундирующим всем подопечным - помощника он пока не имел - видел его "стартовое волнение",..
как постепенно разглаживался лоб,.. как дрожала слеза радости у носа... Никто, отбоксировав,
домой не спешил. Наскоро переодевались и усаживались среди зрителей поболеть, поорать, дать совет
тому, кто на ринге...
Шестнадцать побед в итоге! Наших побед! И Семёна! Коллеги-трудовики натянуто и сдержанно пожимали
ему руку - за четыре месяца молодой специалист собрал команду, отобравшую лидерство в боксе
у "Трудовых резервов"!!! Настоящий праздник!.. Который ко многому обязывал,.. и опять наступили будни,
наполненные изнуряющими тренировками, поглощающими массу времени и сил. Но я держался молодцом.
Калорийный "завтрак" и регулярные нагрузки действовали благотворно - отступили болезни и
респираторные сопли. Хлюпик из гадкого утёнка превратился в цветущего юниора со стрижкой "а-ля
Попенченко". Единым огорчением было то, что в учёбе я не повторял своего кумира. Писали, что В.П.
учился в своё время отлично... Поэтому я порой искренно недоумевал, прочтя в газете, что егоза
Имярек из гимнастической сборной страны является гордостью школы в освоении наук...
Семён отреагировал так:
- Чё ты паришься? В школе она, в лучшем случае, мышка серенькая! Когда ей в учебник глядеть,
если в разъездах по десять месяцев в году! Кабы не фото в газетах, её лицо учителя забыли бы...
Станешь "мастером" - будь спок! - тоже "отличником" заделаешься. И... куда хочешь - в универ,
в мед, в пед... У них там тоже престиж и знамёна. И нужда защищать эти флаги! А где герои?
А вот они (он ткнул в меня пальцем)! Герои должны ходить в отличниках! Сила есть - на хрена ум?
Диалектика...
Ободрённый практичной логикой рассуждений и открывающимися перспективами, я посещал школу
на "автопилоте", ничего особого не нося туда и не вынося оттуда, срабатывал авторитет вчерашнего
"хорошиста"... да и головушка моя варила неплохо. Научные вершины, покорившиеся моему кумиру,
меня уже не манили, только ринг,.. ринг,.. ринг...
Дома "тёзка своего тёзки", приглядываясь, нет ли синяков, всегда резюмировал:
- "Сильнее меня стать хочешь? Не получится! А вот образованнее отца будешь - это завсегда
поприветствую!"
Я обликом и нутром в мать пошёл... Он же мужиком был крупным, в кости широким. И силой прихвастнуть
любил частенько. А мне в такие минуты вспоминался тренер с его простецкой диалектикой об уме
и силе в нашу эпоху...
Явных конфликтов в семье не было. Царствовала атмосфера домостроя. И в мыслях (как скажу позже)
я "душой стремился не к отцу, а всё куда-то выше крыши...".
Простой случай (и случай-то вонючий) перевернул вмиг моё устоявшееся мировосприятие и подверг
сомнению убеждённость, что отец (который для сына всегда бог!)самый сильный и справедливый человек
на Земле!
...Занятой и подросший, я во дворе времечко не убивал. Там пришла пора таких, как мой брат,
унаследовавших от старших и "казаков-разбойников", и "пекаря"... Соседи не пребывали в восторге
от пронзительных мальчишьих визгов, битых окон, костров, скачущих консервных банок, "шутливых"
звонков с убеганием... И вот приходит однажды мой младший братила с улицы в слезах, на лице
алый след огромной пятерни, и, заикаясь, повествует о здоровенном детине (из дома напротив),
ударившем его.
Сердце моё сжалось - моего брата?.. И кулаки сжались тоже!
Зашнуровывая обувку, я уже прокручивал в голове серию "апперкот в челюсть-боковой в висок-
правой в солнечное сплетение", и обидчик в конвульсиях у моих ног - глубокий нокаут!..
"Пинкертон", как оказалось, всё слышал. Выскочил из другой комнаты и, завидев мои "сборы на
разборы", побледнел: - "Ты куда?"
- Во двор. Там некто очень здоровый объявился! Зубов много имеет...
- С ума сошёл! Да он из тюрьмы недавно вышел! Хочешь на нож нарваться? Не пойдёшь!..
Уголовное прошлое (как и широкие плечи) предстоящего визави меня нисколько не смущали, но отец
загородил дверь, явно не желая выпускать сына "на неравный бой". Тогда я предложил более приемлемый,
как мне показалось, вариант:
- Тогда идём вместе! Или тебе не жаль, что сына бьют?..
Он сник, грудь впала, и дрогнувшим голосом попытался опровергнуть мой боевой порыв:
- Одному морду набьёшь, его дружки покоя не дадут! А ты, - бросил брату раздражённо, - дома сиди,
если не умеешь вести себя правильно на улице. Всё! За уроки!, - и мне:
- Подрасти сперва, вьюноша сопливый, школу отучись! Видали орла? - в пятнадцать лет с голыми кулаками
на танк прёт!?.
Дальнейшие "глаголы" я уже не слушал. Было горько... и противно. От несбывшейся справедливости
и малодушия того, о ком думал лучше и возвышенней. Он струсил? Очередная икона валялась в дерьме
реальности...
Но ты, Читатель, не думай плохо и обо мне. Совесть моя чиста. И очистил её я чуть позже. Но с лихвой!
Верзила-сосед своё отхватил!.. Позже оно всегда лучше! Бдительность утрачивается... Подробности?
Они, извиняюсь... ужасны - был и апперкот,.. и слабая попытка отразить мой гнев,.. но боковые
хлёсткие вкупе с "футбольными" сделали своё... Ярость мою удвоила брезгливость к трусости предка.
Особо щепетильные любители подробностей могут сами дорисовать баталию в меру личного опыта и воображения!
Я же оставлю дотошного читателя на "поле брани" и проследую дальше... Этапы "большого пути" только
начинались!
ПРОДОЛЖЕНИЕ следует______________________________________________________________________________
