В семидесятые годы, пока бедные абитуриенты «боролись за место под солнцем» и пыхтели на вступительных экзаменах, некоторые товарищи шли другим путем. Например, после армии можно было пойти на, так называемый, подгоф (курсы, на которых обучались примерно девять месяцев) и оттуда вне конкурса поступить в институт. Для вчерашних школьников этот путь выглядел сомнительно. Ключевое слово здесь - после армии. Очень много мальчишек поступало в институт именно за тем, чтобы в эту армию не идти.
Но были ещё и особые клиенты. Это студенты, поступившие у себя в республиках Средней Азии или Кавказа, и направленные к нам по обмену опытом или ещё чем-нибудь.
Один такой кадр, причём золотой медалист, оказался в нашей группе. Хочу отметить, что он был добрым и порядочным человеком, и мы впоследствии подружились.
Звали его Бакир. Полное имя - длиннее и заканчивалось на Оглы. Прибыл он из солнечного Азербайджана из небольшого горного селения. Позже про своё поступление он рассказал следующее.
Когда Бакир был ещё подростком, его отца убили из-за кровной мести. Бедного мальчика под своё крыло взял брат матери, партийный руководитель района.
Дядя соорудил племяннику золотую медаль в школе и обеспечил поступление в один из ВУЗов Баку. А дальше, как в фильмах про итальянскую мафию, опасаясь всё той же вендетты, пристроил родственника, от греха подальше, учиться в Ленинград. Отдал за это - стадо баранов. Судя по специфики взятки, отдал своим, а не нашим.
В Питере Бакира обозвали Бориком и это имя закрепилось до самого выпуска. Учился он упорно и старательно. Однако закончил институт со своеобразным рекордом. За всё время обучения Бакир не получил ни одной четвёрки (про пятёрки я молчу). А математику, по которой заработал двойку на первом курсе, сдавал раз пятнадцать и заняло это у него не один год. Несмотря на всё, вернувшись в Баку после института с ленинградским дипломом, Борик сделал себе неплохую карьеру.
Одной из причин неудач в учёбе золотого медалиста было незнание языка. При поступлении Бакир ни бельмеса не понимал по-русски.
После зачисления у студентов выясняли, какой иностранный язык они изучали в школе и распределяли их по соответствующим кафедрам. С Бориком оказалось всё гораздо сложнее. На вопрос, какой язык он учил, Бакир сообщил, что французский, английский и немецкий. Только в советских школах такого не было и, заподозрив подвох, преподаватели начали пытать его более подробно.
Оказалось, что, как и во всех школах страны, язык - французский, начался у них с пятого класса. Но через год учительница ушла в декрет. Нового учителя прислали уже в конце седьмого и знал он только английский. Но и тут, недолго музыка играла. Через год его забрали в армию. Последний преподаватель нарисовался ближе к десятому классу. Теперь это был – немец.
Выслушав исповедь полиглота, институтские преподаватели после недолгих колебаний определили Борика учить РУССКИЙ вместе с кубинцами, индусами, арабами и чернокожими студентами из развивающихся стран Африки.
А мне ещё грешным делом подумалось, что и с учителем математики в школе было не всё в порядке у нашего золотого медалиста.
Спасибо.