Рецензия на книгу Эдуарда Кочергина "Ангелова кукла"

Эдуард Кочергин
Ангелова кукла
У нас в семье после девяносто первого года стало известно, что бабушку мою должны были отправить в Сибирь за то, что в годы войны крестила, помогала принять последнее причастие, помогала сохранить традиции, обряды православия. А дядьку после немецкого плена отправили в Гулаг. Бабаня от расстройства померла, так и не попала в места отдаленные. История родных скрыта была от малолетних, подробности не дошли. Выросла я на сто первом километре, долго не знала, что это такое, со шпаной знакома не понаслышке. Это был поселок контрастов. В ушах свистало от мата и фени. Невероятно культурные интеллигентные учителя школы, к каждому ученику с индивидуальным подходом, и поножовщина по выходным. Позже объяснили, что на сто первом километре жили те, которым после амнистии 1953 года не разрешалось жить в крупных городах ближе ста километров. В одном конце жили - политические, в другом, уголовники. Там были построены бараки, и я, дочь учителя, любила наблюдать жизнь в этих бараках. С детства усвоила, что шпана эта не слишком отличается от прочих граждан, живёт по своим, особым, законам. Временами кого-нибудь из соседей забирала милиция – за мелкое хулиганство или поножовщину. Это активно обсуждалось всем двором. Весело, в общем, жили.
У Кочергина всё жестче, но тут и время посуровее, и блатные покруче. Читать больно и жутковато, хотя автор пишет без озлобленности, и временами с юмором. Про учителей художественной школы было интереснее, чем про воровские законы. Я при нашей шпане тоже была навроде придворного художника.
Помимо барыг, щипачей и прошмандовок, а также колоритных педагогов героями Кочергина становятся маленькие люди. Кто сказал, что из маленьких людей не бывает героев? В нашей стране – это основные герои русской литературы. Вот участники войны, их жизнь в окопах была подвигом, а потом они стали просто инвалидами, бродягами, алкоголиками, язвами на теле общества. Меленьким ребенком запомнила на улицах в пятидесятые годы большое количество так называемых "самоваров". Суровая книжка . Особенно меня потряс "Капитан". Рыдала навзрыд. И рассказы - Василий Питерский-Горский", "Ангелова кукла", "Жизель ботаническая". Жесткая, неудобная правда. Мне нравится скупой язык этой книги. Написано сердцем. И то, что он Эдуард Кочергин - художник, проявилось в том, что он несколькими штрихами буквально создает картинку, художественный образ города на Неве и всех тех, кто населяет его.