если б выпивал я на две рюмки меньше...

    Нынешний обзор литературных опусов покажет, насколько наши авторы откровенны в своем излиянии чувств. Порой они прут напролом, ломают каноны, ставят в тупик, заставляют: и плакать, и смеяться одновременно. Но главное достоинство ниже публикуемых произведений то, что они – искренни. В этом их сила, и слабость одновременно.
Тут за примерами дело не станет. Первый пошел:

«Я совсем не хулиган.
Не был им я сроду.
В темноте налить стакан,
Опрокинуть сходу.
А потом уже любя,
В миг, отбросив вилку,
В темноте обнять тебя,
Крепко, как бутылку.
Пусть закуска не видна,
Но я так желаю,
Чтоб не видела жена
Сколько наливаю».

А, в самом деле, что такое? Завели моду заглядывать в стакан: сколько налил, чего?  Поэт предлагает выход – выключить свет и решить все вопросы сразу – в одной руке жена, в другой бутылка. Семейное счастье надо хранить и лелеять. Рецепт предлагает следующий автор. Жены, внимайте:

«Пусть я пьяный пришел и злой
На колени присядь ко мне, спой.
Потанцуй для меня, потанцуй!
И целуй меня, жарко целуй!!!
Я ведь всё же пришел домой.
Ни к другой пошел, ни к другой»,

Да за это не только расцеловать – налить водки надо, обнимать и тискать до упада. Видите, даже я заговорил рифмой в солидарность. Но есть одно «но».
Третий, мастер стихотворной речи, делает неутешительный вывод из своих, видимо, ежедневных возлияний:

«Если б выпивал я на две рюмки меньше
Перецеловал бы всех на свете женщин.
Всех бы обнимал я, как это ни странно,
Но всё время руки заняты стаканом».

Да, с этим стаканом надо что-то делать, хотя следующий стихотворец осознал еще в младенчестве:

«Ребята, понял я детсада,
Навеки истину одну:
Так мало человеку надо:
Стакан вина лишь – по утру».

Неужели это воспитательница в детском саду открыла мальчику глаза на суть жизни? Сомневаюсь.
Другой автор заставляет задуматься о счастливом детстве  наших мальчишек и девчонок. Вот, что они познают с первых  шагов:

«Хоть знаю, что некрасиво,
Но мат – это, братцы, – сила!
Это такое средство.
Знаю его я с детства  
И без него родного
Уже не сказать мне слова».

Далее, приводить строки стихотворения, по этическим причинам, не представляется возможным.
Ну, раз мы заговорили о воспитании подрастающего поколения не грех обратиться к такой строфе следующего поэта местного масштаба:

«Я люблю вас всех на свете!
Занят лишь одним:
Я несу закуску детям,
Маленьким моим»,

Вот истинное воспитание! Нужно с малолетства приучать пить только под закуску. Не дай, Бог, из горлышка. Вот мы опять и вернулись к стакану. Наш следующий автор вопрошает:

«Я налил тебе маленькую.
Поступил ли я правильно?»

Отвечаем: конечно, нет. Женщине, обычно, наливают сразу полный стакан. Далее – он пьется без закуски и до дна, поскольку первый. А после первого не закусывают. «Между первой и второй перерывчик небольшой» – гласит народная мудрость. Это следующий этап и снова полный стакан. Цель – напоить избранницу. А с маленькой рюмкой далеко не уедешь. Наливание подобной, может привести к краху всех надежд. Думаю, все понимают, зачем мужчина хочет напоить женщину? Так о какой, к черту «маленькой» может идти речь? На лицо явная, трагическая ошибка лирического героя.
Вот мы и перешли к непростым взаимоотношениям полов. Начнем, пожалуй, с настойчивого сексуального домогательства, вынудившего женщину поступить довольно-таки просто. Вот о чем повествуют строки поэта:

«Предполагал, что будет чудный вечер.
Все отложил заботы  дела.
Бежал, спешил, летел к тебе навстречу.
А ты с собою мужа привела.
Я выглядел с цветами страшно глупо.
В глазах темнело, хоть зови врача.
Муж говорил со мною очень грубо,
А я на грубость ту не отвечал».

Правильно делал. Можно было бы и по морде получить. Но каково коварство женщин? Советую с замужними не связываться. Толи дело своя:

«Я так любил тебя заразу.
Тебе пойдет фонарь под глазом.
Я говорю тебе не зря:
«Мне всё теперь до фонаря».

Твердо, уверенно, по-мужски. Но, до фонаря-то, до фонаря, а если заявит  в милицию, мало не покажется.
Хотя в делах любви мужчины очень настойчивы и эмоциональны, готовы, можно сказать, на подвиг:

«Не понять тебе мою грусть.
Ты меня не можешь понять.
Хочешь, в женскую баню ворвусь
И начну там тебя искать?»

Смотри, чтобы тазиками не забили насмерть. А так идея неплоха. Поиск любимой, единственной идет по всей Земле. Об этом сообщает нам другой автор:

«В пустыне, в море, средь холодных скал
Напрасно я тебя искал».

Может, стоит поискать возлюбленную в кафе, на танцах, наконец, в театре. Думается, «среди холодных скал» ей делать нечего. Выйдите, на улицу, вглядитесь в лица девушек, может, кто и приглянется. Чего по пустыне шляться? Там, кроме верблюда, да змей, мало кого встретишь.
Но уж если встретил, обещай златые горы:

«Я бы имя твое прославил до полюса.
С каждым годом любил бы тебя всё сильней.
Я бы только смотрел, не касаясь и волоса.
И было бы много у нас детей»

Как это «ни касаясь и волоса» и куча детей? От кого? Тут наш автор неправдоподобно романтичен. Впрочем, женщинам это нравится. Они понимают, что это лишь красивые слова, для охмурения, и к жизни никакого отношения не имеют.
Вот по-настоящему истинный крик души:

«Мне дайте, женщину любую,
Хоть старую, хоть молодую.
В постель зову, не под венец.
Приди!!! Иначе мне конец».

Подобные словоизлияния нужно помещать в интернете на соответствующих сайтах. Может, кто и клюнет.
Настоящая страсть, она полна безумия – куда-то бежать, хватать, целовать:  

«Бежать за тобой по лесам и холмам,
догнать и средь белого дня,
так тесно прижаться к твоим губам,
чтоб вышел воздух весь из меня».

Понятно, что у влюбленного в зобу дыханье сперло, но у меня вопрос: из какого места будем выпускать воздух, если «тесно прижаться к губам»? Проблема…
Тема прикосновения к представительницам прекрасного пола остается, как и прежде, наиболее актуальной в исследуемой поэзии. Вот несколько абсолютно разных историй:

«До сих пор я от этого не опомнюсь.
Эх, ты житье-бытье…
В переполненный, женщину, я подсадил автобус
И тут же получил по морде от нее»

Интересно, за что? Читаем следующее четверостишие другого автора. Оно дает полный ответ на вопрос:

«В этом мире, увы, всё так сложно.
Я коснулся тебя осторожно.
Ты свалила меня наповал.
Не за то, видно, место взял».

Вот и ответ, почему первый автор схлопотал на автобусной остановке по физии – «не зато видно место взял».
Следующий влюбленный пиит, вообще не понимает на каком он свете:

«Если ты прижмешься щекой,
перепутаю я с другой,
перепутаю я с ногой,
что-то плохо с моей головой».

С головой, видимо, и в самом деле не всё в порядке.
Более пространное изучение устройства женщины дает следующий поэт. Вроде бы, сначала холодно, но потом всё глубже и глубже проникает он в сущность Ев Земли. Читайте:

«Меня, порой тревожат
стихи в моей тетради.
Мы с бабами похожи
не спереди, а сзади
Но всё же, вдруг, опомнясь,
где-то на пляжу,
явные отличья
в них я нахожу.
Нужно мне немного.
Взгляд бросаю свой.
Хочется потрогать
это всё рукой».

Устал, честное слово устал комментировать сие творение. А они всё лезут и лезут настойчиво в глаза:

«Скромная обитель
у меня была.
Я тебя обидел,
а ты родила».

Что тут можно сказать. Женись – мерзавец! Только этим можешь загладить обиду.
Вот еще строчки напоследок. Счастливого им приземления. Последний  пошел:

«Приди ко мне и ляжь,
не зажигай огня.
И пусть ребенок наш
родится от меня».

Может всё-таки зажечь свет? На всякий случай? Мало ли кто может ночью под одеяло залезть?

Прощаюсь с вами. До свидания, до следующей встречи в стране «откровенной» поэзии.

Александр СЛАЩЁВ.