ГЛАВНЫЙ ИНСТРУМЕНТАРИЙ

В моем мире главный инструментарий — наука, математика и философия.

Наука идентифицируется по трем признакам: индифферентности к идеологии, наличию базовой аксиоматики и принципиальной опровержимости. Названые признаки выделены не формально, а исключительно из прагматических соображений:
- если наука выписывает зигзаги по указке из обкома, пляшет под дудку партийного идеолога и вихляется вместе с линией партии, то это «служанка» идеологии;
- если у науки нет базовой аксиоматики, то это пустопорожняя беллетристика, построенная на песке;
- если науку в целом или ее положения нельзя опровергнуть, то это канон, в который можно только уверовать.
В указанных выше признаках отсутствует традиционное положение о связи науки с практикой, которое обычно выглядит так: наука только тогда становится наукой, когда она отвечает требованиям практики. Этот — лжепризнак, выдвинутый на потребу дня партийными функционерами, пытавшимися управлять наукой. Следуя этому «признаку», мы неминуемо придем к печально известной лысенковщине, которая превратила науку в служанку идеологии. В моем мире справедливо утверждение: чем дальше наука от практики, тем лучше им обоим, но про-жить друг без друга они не могут; без практики наука — бесплодна, а практика без науки — слепа.
В моем мире нет слова «антинаучный» и не существует знаний первого и второго сорта. Все знания, откуда бы они ни исходили, представляют собой одинаковую ценность и различаются лишь тем, в какой мере их воплощение будет способствовать разрешению конкретных проблем, улучшению качества жизни людей, прогрессу общества.
В моем мире у науки два главных врага — наукометрия и чиновник от науки. Стремление измерить ученость в процентах явление для обывателей загадочное, для ученых — оскорбительное, а для чиновников — полезное для имитации своей деятельности. Наука не нуждается в управлении, но зачастую нуждается в поддержке. Если есть возможность — поддержите, если такой возможности нет — отойдите.
Наука в моем мире — это череда ошибок и заблуждений на пути поиска недостижимой истины. Наука помогает двигаться по этому пути, но не гарантирует, что это движение когда-нибудь достигнет конечной точки. И не потому, что мы движемся не в ту сторону, а потому, что такой точки нет. Истина нам — смертным — не дана, на Небе обретается она!

Математика — не наука, но она есть то, без чего наука невозможна. Нет сомнения в том, что почти все фундаментальные открытия были сделаны еще древними греками. Одно из них потрясает воображение — для того чтобы изучать реалии, надо уйти в абстракцию (построить модель реалии), исследовать эту абстракцию, а затем, наложив полученные результаты на реалии, получить практические результаты. Тем самым, был сделан первый шаг на пути сотворения универсальной абстракции — математики, которая позднее разделилась на фундаментальную и прикладную.
Фундаментальная математика — это практически закрытая символьная система, которая не формируются средой, однако сама формируют эту среду. Говоря образным языком, фундаментальная математика не отражает чаяния трудового народа, а прогуливается по нашей жизни как кошка — сама по себе. Базовые понятия этой математики, в частности, такие как «точка», «прямая», «плоскость», «бесконечно малая величина» — абстракции. Им категорически запрещено придавать какой-либо практический или физический смысл, поскольку результаты содеянного всегда будут глупостью. В частности, парадоксы типа «колесо Аристотеля» связаны именно с тем, что из бессодержательных, бестелесных «математических точек» пытаются что-либо сложить или с помощью их что-то по-строить.
Фундаментальную математику могут постичь единицы Богом помеченных людей, а служить ей способны гении не от мира сего. Классическими математиками рождаются, но не становятся.
Прикладная математика названа так, потому что она как бы «прикладывается» к жизненным проблемам. Она тесно связана с практикой и помогает специалистам различного профиля решать насущные задачи. В ней все абстракции имеют практический или физический смысл. Центральное место в прикладной математике занимают две проблемы: идеализации — перевода реалий в абстракции, и интерпретации — перевода абстрактных результатов и выводов на язык реальности. При решении этих проблем нередко возникают коллизии и неприятности. Поэтому прикладных математиков часто называют специалистами, правильно решающими неправильно поставленные задачи. Как избавится от такой обидной участи? Подружиться с системными аналитиками и совместными усилиями стремиться к всестороннему анализу возникающих проблем, к правильной постановке задач и к корректному их решению, на базе имеющегося математического инструментария.
Итак, математика в моем мире выступает в двух аспектах. С одной стороны, как относительно независимая самостоятельно развивающаяся символьная система, в рамках которой формулируются аксиомы, доказываются теоремы, изыскиваются методы исчисления, делаются великие и не очень великие открытия. И, с другой стороны, как инструмент для создания моделей реальности, позволяющих специалистам различных отраслей знания проводить на них вычислительные эксперименты и получать оценки, дающие основания принимать те или иные решения по управлению реалиями.

Философия — это еще один инструментарий, помогающий принимать решения. Для нее характерны те же признаки, что и для науки, но базируется философия не на аксиомах а, на первопринципах — положениях, сформированных в Высшем мире и ниспускаемых в наши миры. В реализации перехода от первопринципов к аксиомам заключена гносеологическая роль философии, позволяющая поставить ее на более высокую ступень по отношению к науке. Как, каким образом осуществляется этот переход неизвестно. Но факт остается фактом — были, есть и будут люди, которые воспринимают первопринципы и на их основе формулируют аксиомы, которые становятся краеугольным камнем какой-либо науки. Эти люди и называются философами не по профессии, но по существу. Таким образом, философия в моем мире — это не наука, но «наука наук». Ученым она нужна для формирования или осознания аксиоматики своих наук, а простым людям — чтобы понять, о чем говорится в Библии, в Коране, в Торе и в других священных книгах, и по своей дурости не попасть в какую-либо секту.