1842. Пурга.
Князь в неописуемом восторге сотрясал басом парадную. Первенец! Мальчик! Наследник.
-Я назову его Петром!-в экстазе басил князь,-как первейшего из апостолов.
Прислуга и раньше видела своего барина в подобном состоянии, еще и весьма и весьма нетрезвого. Поводом для этих раскатов эмоций неизменно служила неприязнь к царскому дому выскочек Романовых.
Молодая мама в своей спальне только начала приходить в себя. Исключительно сильная казацкая кровь помогла ей выдержать очень непростые роды. Сулима! Она была прямой наследницей легендарного полководца.
А причина всей суеты в княжеском особняке, румяный младенец, вцепившись в титку многоопытной и уже немолодой кормилицы сосал молоко.
-Именно Петр!-гремел князь,-новый Рюрикович. Вот кто вернет Руси матушке ее законного царя. Хватит! Натерпелись!
Первый порыв легендарной московской метели ударил в окна княжеских хором.
-Вот оно! Знамение! Родившийся младенец рождает бурю,-не унимался князь. Полы его махрового халата развивались в такт раскатам голосовых связок.
Метель тем временем еще раз проверила крепость стекол мощным порывом и перерасла в настоящую декабрьскую пургу. Печь закоптила. Ее тяги просто не хватило, чтобы преодолеть мощнейшей силы порыв ветра. Запах гари пошел гулять по дому. Князь этого не замечал и продолжал носится по парадной в злорадном экстазе, пройдясь по всему романовскому племени.
-Михаил! Сукин сын! Даже грамоте не обучен. С рогатиной на медведя, это да!
Услужливый Егорушка поднес барину заветный графинчик с водкой. Стопка моментально наполнилась и также моментально опустела.
-Алексей! Вот он! Антихрист вместе с Никоном-раскольником. Поругана вера Христова нам Владимиром-Ясно Солнышко подаренная.
Вторая стопка повторила судьбу первой с не меньшей оперативностью.
-Петя этот... рогатый. На нем то весь род романовский и вышел. Сынка то он угробил, а от кого ему там Мунс нарожала... Точно не от него. Гляньте на Лизку. Ну ничего отцовского. Вылитая ш... европейская.
Князь не стеснялся в выражениях. Поносить дом Романовых у потомков Рюриковичей считалось делом превеликой чести.
-Нет, Катька она может была и вторая, а вот ш..., несомненно, первая. Впрочем, первая Екатерина была не лучше. Хороши цари! На мужицких плечах на трон залесть.
Князь подразумевал восхождение на трон Екатерины Первой при прямом участии Меньшикова.
Он уже стал заметно пьянеть, отчего выражения становились все более похабными. Прислуга покорно выполняла свою работу, и лишь преданный Егорушка согласно кивал и веселился от хамства своего барина.
Князь оценил благодарного слушателя, оперся на него и, дыша тому в лицо перегаром, продолжил.
-А эта "Иоановна"! Ха! Ты знаешь, она форменная дура и дочь такого же дурака. Как нас Рюриковичей величали? Мудрыми. А эти...
Дальше князь перешел к пьяным рыданиям в адрес загубленной романовской оппозиции в лице Аввакума и боярыни Морозовой, но крестился при этом тремя перстами. Стрельцов-удальцов он помянул аж четырмя стопками. При этом не сильно заботясь о том, что стрельцы отправились на плаху ради той же Романовой... Софьи.
-Пошли, братец! Я покажу тебе нового царя. Настоящего. Крови истинной, рюриковской. Крови Ярослава Мудрого и святой Ольги, крови Владимира Ясно Солнышко и Димитрия Донского. Пошли!
И дуэт из барина и слуги направился в покои, где юный Петя продолжал усиленно сосать титку.
-Вот он! Вот, кто потрясет мерзкий трон самозванцев! Вот, кто изменит всю историю! Вот кого будут почитать в веках не меньше, чем Владимира. Вот он, освободитель и надёжа народная!
Опытная кормилица повидала немало младенцев знати и знала точно-новорожденые могут лишь спать, сосать грудь или орать во все горло, требуя молока или страдая животом. Улыбаться, а тем более усмехаться они не умеют.
Но то, что она лицезрела дальше, в ответ на тираду князя, ее поразило безмерно. Юный Петр приподнят уголок рта и его личико изобразило самую настоящую усмешку. Глаза задорно блестели. Казалось, вот-вот и новорожденный рассмеется, слушая пьяные откровения отца.
А пурга колотила в княжеский дом нещадно. Знамение!
Спустя 36 лет.
-Князь Кропоткин Петр Алексеевич. Вы обвиняетесь в антигосударственной деятельности и заговоре против святейшего дома Романовых. Вы признаете эти обвинения?
-Никоим образом, милостливый государь. Я отрицаю государство как и власть человека над человеком. Признав обвинение, я признаю и саму власть.
Князь ошибся лишь в одном. Его сын, теоретик анархо-коммунизма и революционер, потрясет не только трон Романовых.
|
