Одна из наших подруг, Татьяна, сдружилась с местным инструктором. "Он ведь страшный, как моя одинокая учительская жизнь", - говорила ей Галка, самая из нас старшая и мудрая. На что Татьяна беспечно отвечала в том смысле, что у нее всегда найдется под рукой куфайка. "Да и добрый он какой, и заботливый, - Татьяна морщила веснушчатый носик и растягивала губы в улыбке, - вчера вечером выстирал мои трусики в озере... Я их сняла, на кустик повесила, а они упали в грязь". Галка беззлобно обозвала подругу вороной, а мы дня три подтрунивали над Татьяниным "женихом", страшным, как Галкина жизнь и добрым, как стиральная машинка.
Примерно такой грязевой поток мы наблюдали:
Фото отсюда
Должна признаться, что от меня богиня Гигиея на тот момент окончательно отвернулась: начались какие-то высыпания на лице, руках и ногах. "Боевой раскрас" не остался незамеченным моим окружением. Девчонки сначала измазали на меня все свои питательные кремы и вылили все огуречные лосьоны, но, убедившись в бессмысленности перевода добра, одна за другой фыркнули в мою сторону, оставив сражаться с бедой один на один. Зато мой мальчик, как и подобает студенту-медику, взял меня, нисколько не брезгливо, за прокаженную руку и проводил в стоявший несколько на отшибе домик с красным крестом на двери.
Приняли меня волосатые руки и грязноватый халат местного пошиба. Осмотр был полон нежного внимания к коже молочных желез, после чего последовала команда лечь на кушетку. "Тебя как зовут?" - вопросил халат и, впечатав меня всем своим медицинским запахом в липкую клеенку, ввел катетер и быстренько влил лекарство. Мне сделалось за него стыдно и я, неловко привстав, спросила, где находится душевая комната. "Так тебя как зовут? - снова поинтересовался грязноватый халат и, не дослушав, указал на занавеску, - Иди туда!"
Стоя под тонкой и холодной струей, я слышала, как в краснокрестовую дверь постучали, как кто-то вошел и спросил голосом моего мальчика обо мне и как голос лекаря ответил нарочито громко, что нужно попросту соблюдать гигиену.
В моем временном убежище на крючке висело белейшее вафельное полотенце. Помню, я тогда подумала: наверняка его продезинфицировали в анклаве... или в балаклаве? или это что-то из географии? а с географией я никогда не дружила. В общем, я позавидовала вафельному полотенцу и, вытеревшись им насухо и одевшись наскоро, предстала пред ясны очи двух медиков - настоящего и будущего. Они к тому времени уже сыпали латынью как мелким звонким горохом, но мне запомнилось только это: "тезаурус рекс"...
Через сто лет после, выясняя, что́ бы оно могло быть, я "набрела" на Стихире на чей-то странный опус.
Почитайте и вы:
пусть будет море
чтоб берег берёг его нежно
пусть будет небо
иссиня китайского шолка
с веткою вишни сплетатся медленным ветром
что так ласкает но чаще грызёт и свищет
это лишь образы что где то там в перемысле
толи вольтера иль кафки что пьют вместе кофе
форте фортиссимо после пиано и ленто
жизнь это числа на веере времени смыслов
и доминанта что всё же слегка каудальна
в тонику выплеснет каплю вина из бокала
и краниально хрусталики спрыгнут с орбиты
глядя на то что со временем станет усталым
белою скатертью но с кружевною салфеткой
мягко накрыв чтоб казалость как будтобы простынь
с пением огненным радостно взмыв
в вечную зиму проводим увядшую осень
медленно медленно делаем ПА и кружимся
всё так естественно жаль только нам не случится....
Стихи отсюда
