Понауехавшие

Вы искренняя путинистка

вы точно знаете, что должен чувствовать человек? Как такое возможно?)

И, кстати, я не мигрантка, но тоже никогда не болела за российскую олимпийскую сборную. 

Эта заметка касается не всех понауехавших, а только  тех,
кому неймется и они с мазохистской упертостью лезут на сайты,
где общаются их бывшие соотечественники, чтобы полить грязью
свою бывшую Родину.

Ну и, наконец, последняя черта, которая кажется мне, наверное, самой трагической — это отсутствие профессиональной идентичности. Дело в том, что эмигрант, это самое для меня обидное, меняет не только привычки, не только язык, не только среду, он меняет профессию. У меня в силу моего трудоголизма, тоже довольно трусливого и тоже, наверное, сродни алкоголизму, как известно, у меня всегда было представление, что профессия — это совесть, что пока у вас есть профессиональный отчет перед потребителем, у вас есть и минимальные нравственные требования к себе. Эмигрант лишен профессии, в этом его главная драма. Он либо должен ее подтверждать с помощью бесконечных тестов, либо менять ее до неузнаваемости, как меняет ее, например, российский психолог на американскую школу психоанализа. Либо он должен просто с нуля обретать профессию гораздо более низкого статуса. Профессию земледельца в Кибуце в Израиле, профессию таксиста в Нью-Йорке, профессию какого-нибудь переводчика, как случилось, например, с Михаилом Шишкиным в Швейцарии.

Это не только снижение статуса, вот это, мне кажется, гораздо более важная оболочка, это почти как кожа — это снятие главной идентичности, профессиональной. Потому что для меня профессиональное важнее и гендерного, и национального, и социального, и какого хотите. Человек — это то, что он умеет делать. А если он ничего не умеет делать — перед нами пустота. Дырка от бублика.