Предисловие:
Я был здоров - здоров как бык,
Здоров, как два быка, -
Любому встречному в час пик
Я мог намять бока.
Идешь, бывало, и поешь,
Общаешься с людьми,
И вдруг - на стол тебя, под нож, -
Допелся, черт возьми!.."
Не огорчайтесь, милый друг, -
Врач стал чуть-чуть любезней, -
Почти у всех людей вокруг
История болезни".
Вдруг словно канули во мрак
Портреты и врачи,
Жар от меня струился как
От доменной печи.
Я злую ловкость ощутил -
Пошел как на таран, -
И доктор еле защитил
Рентгеновский экран.
И - горлом кровь, и не уймешь -
Залью хоть всю Россию, -
И - крик: "На стол его, под нож!
Наркоз! Анестезию!"
Мне обложили шею льдом -
Спешат, рубаху рвут, -
Я ухмыляюсь красным ртом,
Как на манеже шут.
Я сам себе кричу: "Трави! -
И напрягаю грудь. -
В твоей запекшейся крови
Увязнет кто-нибудь!"
Я б мог, когда б не глаз да глаз,
Всю землю окровавить, -
Жаль, что успели медный таз
Не вовремя подставить!
Уже я свой не слышу крик,
Не узнаю сестру, -
Вот сладкий газ в меня проник,
Как водка поутру.
Цветастый саван скрыл и зал
И лица докторов, -
Но я им все же доказал,
Что умственно здоров!
Слабею, дергаюсь и вновь
Травлю, - но иглы вводят
И льют искусственную кровь -
Та горлом не выходит.
"Хирург, пока не взял наркоз,
Ты голову нагни, -
Я важных слов не произнес -
Послушай, вот они.
Взрезайте с богом, помолясь,
Тем более бойчей,
Что эти строки не про вас,
А про других врачей!..
Я лег на сгибе бытия,
На полдороге к бездне, -
И вся история моя -
История болезни.
Сам первый человек хандрил -
Он только это скрыл, -
Да и создатель болен был,
Когда наш мир творил.
Адам же Еве яду дал,
Принес в кармане ей,
А искуситель-Змей страдал
гигантоманией…
Вы огорчаться не должны -
Для вас покой полезней, -
Ведь вся история страны -
История болезни.
У человечества всего -
То колики, то рези, -
И вся история его -
История болезни.
Живет больное все бодрей,
Все злей и бесполезней -
И наслаждается своей
Историей болезни...
Я иногда встречался с ним,
Он был спокойным и любезным,
Мой шестикрылый серафим
С холодным скальпелем железным.
При нем терял природный цвет
Любой знакомый с вешней краской.
А серафим скрывал секрет
Под плотной марлевою маской.
И положив на ужас мой,
Умело, будто под копирку
Тащил посланник неземной
Над бездною мой дух за шкирку
Напрасно я ему кричал
Во мраке сквозь зубовный скрежет.
Суровый ангел отвечал:
- Проснись. Никто уже не режет,
Устало улыбнулся мне,
Высокий тощий, бородатый.
Загородивший свет в окне,
Вздохнул, и вышел из палаты.