Вот об этом и поговорю-напишу.
Дело вот в чём. Шекспир писал давно. Для нас (дилетантов), языком не владеющих или владеющих в объёме минимума школьной программы, в оригинале что Шекспир, что Хемингуэй - всё одно, по-английски и ладно. То есть ситуация такая, как, допустим, для англичанина, изучившего русский язык примерно так, как мы в школе (ну или самоуком) изучили английский. Для такого англичанина, что Кантемир с Херасковым, что Есенин будут по-русски одинаковы. Разницы во времени, то есть изменившегося за два столетия языка он не почувствует. Для того же, кому русский язык родной, читать Ломоносова - это одно, а Вознесенского - совсем другое. Как изменился русский язык за три столетия мы ощущаем более чем. С Шекспиром - та же история. Для англичан он как для нас Ломоносов - так же тяжёл и труден.
Так вот, смысл создавать новые переводы (допустим, того же тысячекратно переведённого сонетного Шекспира) заключается в том, чтоб этот новый перевод был современен. То есть переведён русским языком 21-го века. В этом случае ещё можно как-то оправдать занятия такого переводчика. А наши же любители-переводчики этого не понимают, создают всё новые и новые повторы, всё новые и новые вариации того, что они прочитали у классиков-переводчиков двадцатого века и думают, что: "вот, ах, я тоже сумел(а)!"
Это, так сказать, первый тезис моих раздумий.
Теперь - второй.
Проделаем вот какой эксперимент. Прежде чем браться за Вильяма нашего Шекспира, попробуем поупражняться в переводах с русского на... русский.
Итак, Александр Сергеевич Пушкин:
Ветер на море гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
(Кстати, многие ли из Вас точно помнят, что на море, а не по морю? Признаться, сам я запомнил как по морю, и не без удивления обнаружил, что память-то, оказывается, подвержена-таки возрастным изменениям. Но это так, к слову.)
Так вот. Допустим, у нас есть хороший приятель, достаточно (но не идально!) знающий русский язык, ну или мы можем (интернет же!) воспользоваться услугами компьютерного переводчика. И он нам, безъязыким, выдаст примерно следующее:
Движение воздуха ходит над водой. Маленький корабль спешит. Он скачет по воде на выгнутой ткани.
Сразу скажу, что обратным переводом через гугл (то есть сначала на какой-нибудь язык, а потом обратно на русский - пробовали, наверное такие эксперименты?) - я не пользовался. Придумал этот машинный перевод сам. Но, полагаю, от реально-машинного он не так далёк.
Короче, подстрочник перед нами. Сможем мы сделать из такого вот "подстрочника" что-то "человеческое"?
Вряд ли.
Но если и сможем, то представляете, куда уведёт нас фантазия?
Только лишь владея знанием метафор (а не просто зная язык на уровне лексических значений слов), идиом и т.д. мы сможем переложить пушкинское простенькое четверостишие с русского на (как мы договорились) русский.
Получится что-нибудь такое (например):
Над водою ветер мчится,
И летит корабль, как птица,
Крылья белые раскрыв,
Он и лёгок, и игрив.
Ну, не гениально, конечно, получилось, но... проанализируем.
Лексика несколько ушла от оригинала (однако, стилистически эпохе Пушкина близка), но тем не менее основную мысль Пушкина я передал. Почему - объяснять не надо. Метафоры Пушкина (а не буквальные значения слов, как это делает машина или рядовой человек, просто (не идеально! - подчёркиваю) владеющий языком) я перевёл в их лексическое значение, а затем эти лексические значения - обратно в метафоры, но уже, понятно, собственного изобретения (с Пушкиным, пожалуйста, не сравниваем! Ибо мы проводим просто эксперимент, а не соревнуемся с А.С.) Почему я это сумел? Ну, наверное, потому что я знаю свой родной язык как... родной. Смею думать, что почти идеа... ладно, не буду себя хвалить
. С английским, разумеется, такой фокус невозможен для меня.К чему этот эксперимент?
А к тому, что не владея идеально языком оригинала, не зная его до всех тонкостей, не следует, по-моему, браться за перевод того, что уже не единожды переведено.
Вы возразите: а как же другие поэты-переводчики (причём весьма известные и даже прославившиеся)? Ведь они переводили (переводили и публиковались-таки!) по подстрочникам!
Разумеется, переводили. Я и сам не раз в различных комментариях называл их имена. Это и Тарковский, не знавший арабского, и Гитович, не владевший китайским, и, конечно, Ахматова, абсолютно далёкая от корейского языка, ну и так далее.
Но: во-первых, им-то подстрочники делали именно такие люди (машинного-то перевода тогда же не было!), для которых язык оригинала был абсолютно почти таким же родным, как и русский. Знали эти "подстрочниковисты" язык исключительно.
Во-вторых, не всегда даже из таких идеальных подстрочников даже великим удавалось создать высокую поэзию. Даже и в этих почти идеальных подстрочниках, безусловно, пропадали какие-то тончайшие нюансы. Ну, или просто автор подстрочника не мог передать их переводчику. Если вы, например, два года прожили где-нибудь в Норвегии, как вы сможете передать, будучи автором подстрочника, ощущение, например, полярной ночи переводчику, который никогда дальше средней полосы России не выезжал? Да никак. Вспомним ставшее уже хрестоматийным: "чтобы узнать поэта, нужно поехать на его родину"!
Ну и, в-третих, зачастую переводчики эти были первопроходцами и переводили то, что до них ещё на русский никто не переводил. Действовали как бы по призыву "надо, Вася! надо!" , - так что уже хотя бы это их подвижничество должно быть оценено.
На мой взгляд, заниматься перелаганием на русский того, что уже многажды переведено до тебя - это...
Не заканчиваю фразу. Не то что бы мартышкин труд, но...
Вот часто говорят: "А я перевожу для себя! для собственного удовольствия!"
Э, нет, братцы и сестрицы! Берясь за очередной сотый или тысячный перевод того или иного набившего оскомину классического иноязычного произведения (конечно, это многострадальные сонеты Шекспира в первую очередь), мы всё-таки тешим себя мыслью, что создаём нечто... совершенно новое и интересное, и вот уже прочитают, и ахнут, и вот уже скажут: "Вы читали? вы знаете, та-а-акой перевод Шекспира появился! упасть - не встать!"
Нет, всё не так, ребята. Никто не ахнет и не упадёт к ногам. И потому к.п.д. такого нашего действия-развлечения...
Опять-таки, возразите: так развлекаются же не для к.п.д.!
Ну... Как знать, как знать...
Так что же, бросить совсем переводческую стезю?
Да отнюдь! Но займитесь тем неоткрытым ещё поэтом, который вас ждёт. Попробуйте! Найдите и попытайтесь переложить его сочинения на наш великий и могучий. И вот эта работа будет стократ полезнее, чем столь лелеемое, но чаще всего малоуспешное приближение к классикам.
Валерия, автор, берущийся за переводы Шекспира, не должен иметь в своём лексиконе слова "затычка", "вкусности" и т.д. (Добавлю ещё: "по-любому", "стихо" и т.д.). Нельзя с таким засорённым языком браться за переводы.
У меня эта проблема немного в другом аспекте, я уже писала, я не могу своим нерусскоязычным внукам читать того же Пушкина. Не понимают, ибо владеют русским современным, бытовым и то через пень-колоду. Это проблема потомства всех русскоязычных за границей.
Они и не поймут тонкости: на море гуляет или в море гуляет.
То есть переводы наших авторов - это чистой воды игра в литературу.
Но есть смысл задуматься о мотивации. И тут, мне так кажется, может всплыть проблема, задвинутая на самое дно подсознания: желание соприкоснуться с Вечностью и хоть молекулой отразиться в ней. Хотя бы в собственных мечтах.
Еще один мотив - приподняться над массой. Вы рифмуете кровь-любовь, а я переосмысливаю Шекспира.
Третий мотив - чтобы написать стихотворение - нужна более или менее оригинальная мысль. А это самый страшный дефицит. А переводя Шекспира исчезает эта нужда, всё уже есть, только расскажи смысл своими словами.
Шекспир - это Вечность. Это самый известный писатель в мировой истории. Так я видела в рейтингах.
Можно ли обвинять людей в такой мотивации? Конечно нет. Это выбор свободного человека. С точки зрения литературы сто двадцать пятый перевод сонета - занятие бесполезное, но автор ощущает свою причастность к Великому и Бог с ним, с автором.
Считаю, что правота есть и у "переводчиков" и у их критика Александра Красилова.
То есть идеальной истины нет.
А насчет перевода новых авторов у наших поэтов нет интереса. Пропадает Вечность и теряется смысл. Кому нужно неизвестное стихотворение неизвестного Смита в переводе известного только на Фабуле поэта?