ПАМЯТИ ВЫДАЮЩЕГОСЯ КИЕВСКОГО ПОЭТА ЛЕОНИДА ДАВИДЕНКО
ПАМЯТИ ВЫДАЮЩЕГОСЯ КИЕВСКОГО ПОЭТА ЛЕОНИДА ДАВИДЕНКО
Давиденко, Леонид Николаевич
13.04.1938 - 11.01.2016
И вновь тоска... Ее слепой кобзарь
оставил на шляху печальной Украины.
Л. Давиденко
Леонид Николаевич Давиденко родился 13 апреля 1938 г. в Киеве в семье рабочих. Детство и юность его прошли на так называемой Запещерке (Печерск), на территории Лавры. Сейчас там разбит всем известный роскошный парк, во главе которого стоит памятник Родине-Матери.
Несмотря на проживание, казалось бы, в «престижном» районе, семья очень нуждалась, детство и отрочество будущего поэта и художника прошли в нищете и голоде. Затем война, эвакуация, возвращение домой, детский дом…
Свою трудовую деятельность начал в 14 лет на заводе «Арсенал», затем работал начальником почтового вагона на Киевской железной дороге.
Значительной вехой в его жизни стал литературно-художественный журнал «Радуга», в котором он начал работать с 1980 г. и в котором проработал почти 20 лет редактором отдела поэзии, а затем литсотрудником отдела прозы. Будучи уже маститым поэтом, но оставаясь искренним, простым, очень доброжелательным человеком, он, уловив в молодых авторах «искру Божью», с удовольствием помогал им, давал «путевку в жизнь». Многие писатели до сих пор с благодарностью вспоминают Леонида. Работая в «Радуге», окончил заочно Литературный институт им. Горького.
Стихи стал писать рано, еще в подростковом возрасте. Печататься начал с 1964 г.
Писал на русском и украинском языках.
Свыше 12 оригинальных книг увидели свет при жизни поэта. Некоторые из них были изданы еще при советской власти издательством «Радянський письменник». Сборники стихотворений «Присылай мне своих снегирей», «Ознака» (здесь наряду со стихами публикуется еще и проза поэта), «Кора», «Сонеты» изданы редакцией журнала «Радуга», сборники «В ограду вкован дикий виноград», «Міські елегії» вышли в Каменск-Шахтинском частном издательстве «Станица». Его стихи включены в альманах «Каштановый дом» и антологию «Поэтический атлас Киева». В 80-х и 90-х годах, кроме украинской периодики, его стихотворения публиковались в России, Америке, Германии. Печатался в журналах "Радуга", "Collegium", "Ренессанс", "Слово", "Сталкер". Переводил с грузинского и украинского языков. Соавтор сборника "Концерт для троих" (совместно с К. Путиловой и П. Косманом).
Член Спілки письменників України с 1988 г.
Он очень любил свою родину, Украину, и как истинный киевлянин - особенно Киев, и, конечно же, родной Печерск!
Послевоенный наш родной Печерск
окраинный, цветочный и садовый,
фабричный, заводской, блатной, кондовый
и бастионный — навсегда исчез.
Гляжу я на тебя почти что чрез
полвека — ты во мне остался клевый.
Отстроенный уже позднее — новый —
не заменил твоих могучих чресл:
конюшен, ипподрома, гаражей,
валов, оврагов, зимних виражей
по Кловскому или Тропе Собачьей.
Веселая голодная орда,
печерскими мы были все тогда.
А как же… Не могло и быть иначе.
В 1999 году неожиданно для всех и для себя самого взял в руки кисть … и начал писать картины. Он был невероятным трудоголиком - за 14 лет написал более 2 000 картин! Он трудился для людей, для своего народа, и мог бы сделать еще очень и очень многое, но коварная, неизлечимая болезнь оборвала его жизнь на взлете творческих сил, на полуслове. 11 января 2016 г. Поэта и Художника не стало.
Многие его картины начали новую жизнь в Америке, Израиле, России.
НЕКОТОРЫЕ ИЗ ПОЗДНИХ СТИХОВ
Леонид Давиденко
* * *
Я знаю, что во мгле ночей,
когда, уставши, спит столица,
как от лампадок и свечей,
с холмов свечение струится.
Так светит города ядро
из лабиринтов и туннелей,
где и коллектор, и метро
укрыты, словно жилы в теле.
Пласты столетий... Всех роднит
молитва келий и подвалов.
Я вижу: светится родник
сквозь толщу временных завалов.
В него и воды рек вошли,
средь них и Лыбедь, и Почайна.
И по ночам из-под земли
сверкает киевская тайна.
* * *
Далеко до листопада,
Но почувствовал сквозь сон:
осень твердо подступает,
навевает ровный звон.
Посреди руин и статуй,
грез, помеченных тщетой,
звон, исполненный утратой
и прощальной красотой.
Чутко полнится, глубится
в отражении вода,
и над ней в листве дробится
то свеча, а то звезда.
Челн червленый вдаль влеченный.
Восхищенный пилигрим.
А под ними, освещенный,
проплывает древний Рим.
* * *
Т. К.
Когда это было: поляны в квартире,
столы со скамьями под небом в саду!
Сменили давно ресторанные гири
семейные блюда на модный продукт.
Сменились подарки, увы, на конверты,
а близость сердец – на количество мест.
И вальс по старинке уже не завертит
в заоблачный замок счастливых невест.
* * *
Лес весенний над озерами,
поднимаясь в небеса,
светлыми пронизан взорами –
так в себя он смотрит сам.
В летний лес заходят женщины,
с ним беседуя на «ты»,
и встречают их, торжественны,
все деревья и кусты.
Лес осенний, лес дарующий
свет священно-золотой
и пришедшего чарующий
храмовою красотой.
Зимний лес… В душе – ни ссадины.
В нем заснежен каждый сук.
Из него седые всадники
в мир величие несут.
* * *
Третья декада марта – метель!
Третья декада марта – мороз!
Снег по колено, хоть близок апрель.
Транспорт ползет, как тоскливый обоз.
Ветер порывистый. Хлопья летят.
Город распластан во мгле, будто краб.
В снежных сугробах теряется март,
март календарный похож на декабрь.
Видно, не скоро медведь и сурок
выйдут из долгого зимнего сна.
Окна в узорах, завален порог.
Где твои светлые трели, весна?!
* * *
В синем море яхта белая
поднимает паруса
и, как птица легкотелая,
улетает в небеса.
Ну, а тут дорога тесная
все уводит в глубину,
и по ней уходят с песнею,
как уходят на войну.
Страсть, видать, такая сильная
тут дается от земли.
Но ведь есть и море синее
с белой яхтою вдали.
Памяти М. А. Врубеля
Нет печальнее печали Богоматери очей.
Вот и мечется художник над пучиною ночей.
Ласточки над этой бездной гнезд уютных не совьют.
Вот поэтому художник и кровавит плоть свою.
Вот поэтому ни тела, ни души ему не жаль.
Ни причалить, ни отчалить... Держит намертво печаль.
* * *
Садится солнце. Всходит море,
пылающее над землею
лишь несколько минут, и вскоре
его затянет мглой ночною.
Пучком лучей пучина светит
и катит волны неземные.
Вот если бы закинуть сети –
от рыбы были б золотые.
