Только тени, что оставлены нам прошлым:
пережившие хозяек сундуки,
да глаза непонимающие кошек,
и собака, что погибла от тоски.
Только убранные старые жакеты.
Ряд из стульев на которых нет людей.
Только души, что витают рядом где-то.
Лишь портреты, что становятся темней.
Тают свечи,.. их нечасто ставим в храме.
Мыслей ход о неизбежности конца.
...Только память, что останется о маме.
...Лишь домашние поделки, от отца...
Больше всего хочется мне теперешнему, сегодняшнему, взрослому - просто поговорить, посидеть рядом с родителями!.. Расспросить о прожитой ими нелёгкой,.. ох какой нелёгкой жизни!..
...Так вот и жалеем, когда становится слишком поздно - об утерянном. По раскладу судьбы и юношескому недомыслию недооценив то, что имели.
И ведь не нашлось тогда, никого из взрослых, чтобы подсказать: "спрашивай, и слушай - пока это возможно!"
Всё бежал, и торопил я дни куда-то,
без оглядки на людей, смотревших вслед.
Лишь сегодня ощущаю виновато,
что прощения, увы, не спросишь...
Нет
никого, уже, из них - со мною вместе -
с добрым словом и заботливым лицом.
... Сесть бы рядом, говорить поняв по чести,
как с друзьями - вместе с мамой и отцом...
Уцелел мой портрет, который отец написал маслом, когда мне было около двух лет.
Очень хорошая работа. Отец был творческим человеком, прекрасным, практически профессиональным фотографом печатавшимся в газетах, преподавал труд в той школе, в которую я потом пошёл и где проучился первые пять лет.
Я помню и другие вещи, в основном по дереву, сделанные его рукой. К сожалению, когда мне было 2,5 года, мои родители расстались. и позже видел я его лишь два или три раза, и то - совсем ещё малышом.
А стоило мне подрасти, как, после окончания школы я начал полностью самостоятельную жизнь, и от мамы своей уехав - учиться и работать, в другие города.
Всё бы отдал, сейчас, чтобы...
