Старый, дряхлый Чемодан и рваная комнатная Туфля долго, всесторонне обсуждали последнюю новость.
- Я лично с ней не знакома, - говорила Туфля, - но от других слыхала, что это вполне порядочная, честная Занавеска, которая никогда никому не делала зла.
- Уж если таких начинают вешать... - многозначительно вздохнул Чемодан.
Слова Чемодана испугали рваную Туфлю. А вдруг повесят и ее? Это было бы ужасно. Туфля сама никогда не висела, но от других слыхала, что это должно быть ужасно.
Подошла Половая Тряпка, вся мокрая, - очевидно, от слез. Потом пришлепали Старые Калоши.
- Я всем сердцем любила несчастную, ведь она приходится мне родственницей. Можете не удивляться, если повесят и меня. Так говорила Половая Тряпка.
А Старые Калоши вдруг стали жаловаться, что их давно уже обещают починить и все не чинят.
Неизвестно, сколько бы все это продолжалось, если бы в разговор не вмешался Календарь.
Он висел на стене и все слышал.
- Эх вы, старые сплетники, - сказал Календарь. - Слышали звон, да не знаете, где он. Повесить Занавеску - вовсе не значит ее казнить, а наоборот - дать ей жизнь полную, интересную, какую она заслуживает.
- А за себя не бойтесь, - закончил Календарь. - Вас могут выбросить, но никогда не повесят.
предназначено.