там кто-то в кожанках. То вдруг называла меня Ольгой. То шарахалась от меня словно я чужой человек. Однажды когда пришел дедушка Костя и поставил нам по тарелке щей и стал шутить, я засмеялась и бабушка Роза вспылила, начала обзывать меня, устроила сцену ревности, решив что я поклонница, а то и любовница ее мужа. Нам еле - еле удалось ее уговорить, что я всего лишь ее внучка. В остальное время она вела себя спокойно и интеллигентно, какой была всегда, какой я ее помню. Однако мы обе реагировали на это болезненно, я не знала , как себя держать, опыта сиделки у меня не было. Поэтому я отказалась от этой роли. А вскоре бабушка умерла. Дед Костя ее муж не на долго ее пережил. Бабушка Галя жива до сих пор. Живет с внуками и правнуками и ведет активный образ жизни, помогая своей внучке Анне урожденной Алехиной. Это что касается детей прабабушки Ксении. Какой я помню ее? Активной. Она ходила с прямой спиной, с гордо поднятой головой, заложив руки за спину. Или крутилась по хозяйству. Со мной она всегда была крайне ласкова, не помню, что б она повышала на меня голос. Мама рассказывала, что она была очень активной , как женщина. Часто теребила спокойного деда Василия. А он бурчал шуткой - "Ксения не шали, не шали Ксюха". Детей она любила, вела хозяйство очень умело. Из маминых воспоминаний знаю, что она возвращаясь из школы всегда чувствовала, как вкусно пахнет супом или еще какой едой и всегда знала, что этот чудесный запах из их квартиры. Соседи поговаривали, что у них был с бабушкой Галей ( ее дочерью) какой-то конфликт. Но я это не помню и не знаю. Потому ничего сказать не могу. Зато знаю другое, когда они были в Чехословакии (деда посылали в командировку), он заказал там прекрасные комплекты украшений из трех видов золота. Комплекты составляли перстень, кулон и серьги. Один комплект с голубым камнем, другой с алым. Бабушка предполагала передать комплекты дочерям. Розе и Галине. Голубой комплект Галине к ее светлым глазам, а алый Розе. Оба комплекта официально принадлежали прабабушке Ксении. Но в последствии , как наследство должны были перейти к дочерям. Однако из красного комплекта пропали серьги. Это сложная история которую я до конца не знаю, кто и что и куда взял и почему и отдала ли бабушка сама или что там вышло. Голубой комплект перешел к бабушке Гале, позже она передала его моей маме в полном составе, а еще позже мама отдала весь комплект мне. Однажды я прибираясь в доме решила припрятать комплект подальше с глаз, дабы его не закидали. И после этого он пропал, я очень долго его искала, а вышло, что он каким-то образом попал обратно к маме. Где и находится до сих пор, я его не ношу, но мы храним его, как семейную реликвию. Как я понимаю теперь этот комплект когда-то сделанный на заказ дедом в Чехословакии теперь принадлежит мне. Но у меня карие глаза, а комплект с голубым камнем. Да и носить мне пока его некуда, то лишь память о прабабушке. Не задолго до ее смерти я выклянчила у нее из ее коллекции фарфоровых статуэток белого фарфорового медведя и белую фарфоровую ласку. Она сначала не хотела мне их дарить и отнекивалась, но потом неожиданно за некоторое время до своей смерти, позвала меня к себе и сама отдала мне их. Я долго относилась к ним с невообразимой нежностью, не только потому, что мне нравились эти вещицы, но и потому, что они принадлежали бабушке. Однако у меня подрастала младшая сестра, которая любила поиграть в эти безделушки, в результате медведю отбили лапу, а ласке хвост, но папа позаботился об этом и все приклеил на место. Еще у бабушки был красивый фарфоровый комплект гармонист и две девушки танцовщицы в развевающихся сарафанах. Он очень нравился и мне и моей маме. Я часто приходила поиграть в эти безделушки, бабушка разрешала мне их потрогать , но посмотрев я должна была поставить на место. Потом комплект достался бабушке Гале. Но она кажется подарила одну танцовщицу мне. Или маме. Не помню, кто-то все же выпросил эту безделушку у бабушки Гали и она была у нас дома. Вообще у прабабушки Ксении была очень милая коллекция фарфоровых безделушек. Но она не разрешала их трогать. Я помню красивого слона, мальчика в тюбетейке с виноградом, гармониста с танцовщицами, ласку и медведя. Возможно были еще какие-то штучки. Они всегда будили мое воображение. Любуясь на них я переносилась в сказочный мир. Бабушка долго жила, но вдруг в какой-то момент стала говорить, что ей в тягость. На самом деле она была на целый год старше своего паспортного возраста. Если не больше. Потому, что в детстве поступая на работу она приписала себе лет, что б ее взяли работать. С тех пор она не меняла эту цифру в паспорте. Так и жила старше себя на один год , а может и больше. Ей это не мешало. Будучи уже совсем старенькой она очень конфликтовала со второй женой Аленой, своего внука Александра. Суть их конфликтов я не знаю, так как до меня доходили лишь отголоски. Алена была очень молода, вышла замуж за моего дядю Сашу лет в восемнадцать девятнадцать и пришла к прабабушке в семью, жить не только со свекровью , но и с падчерицей. Чем то она прабабушке Ксении не угодила и они часто ссорились. Прабабушка Ксения жаловалась мне на нее и в последние годы стала поговаривать, что зажилась, что устала очень. При том здоровье ее было отменное. За пару лет до смерти я выглянула в окно на даче услышав шум и смех и крики. По дорожке за заборами из сетки рабицы бежали маленькие Катюшка и Ксюшка Алехины и (Это дочери Алены, второй жены моего дяди Саши) и Сашка моя родная сестра. Они совсем еще карапузы улепетывали от прабабушки которая резво гналась за ними с крапивой по улице и подскакивая на одной ножке давала кому-то из них под задницу и ругалась. Они же с визгами и хохотом торопились покинуть поле боя. Когда врачей спрашивали, чем она болеет и что с ней, то врачи говорили, что это не болезнь, что это старость и усталость от жизни. Что она сама приняла такое решение. В последний год все знали, что прабабушка плоха, что она почти не встает. Ее возраст перевалил за девяносто лет, она могла бы жить еще, так как отличалась отменным здоровьем и имела, как говорили врачи организм почти молодой женщины, но она видимо сама уже устала от всего. Я посещала ее в последний год, мне если честно было страшно и неприятно думать о том, что я могу лишиться своей прабабушки. Однажды я приехала к ней за месяц может или чуть больше до ее смерти. Я сидела у ее кровати и разговаривала с ней. Она указала мне на полку где стояло снотворное, расплакалась, сказала, что совсем не может спать, что хотела бы умереть, что от нее прячут снотворное. Что она совсем измучилась. Я спрашивала ее, а не страшно ли ей умирать, не хочет ли она еще пожить. Она сказало, что немного страшно, но вообще-то уже нет. Потому , что как она считала она зажилась и устала. Она просила дать снотворное ей, что б она уже могла бы уснуть насовсем. Но я покрутила коробку в руках и поставила ее наверх серванта. Пообщавшись еще с прабабушкой , я подождала когда она задремлет и ушла. Через месяц или чуть больше ее не стало. На поминках и плакали и смеялись, вспоминая ее заботу и ее темперамент. Много хорошего было сказано о ней, все любили ее и помнили о ней много разного. И охотно рассказывали кто и что помнил. Вот то немногое, что я могу рассказать о своей прабабушке Ксении. Мне жаль, что я так мало собрала информации за жизнь о нашей семье. Хотя я часто расспрашивала, мне хотелось сохранить в памяти то , что пришло из далека из других времен.
