Пенёк
Рыжий котяра, ничейный, общий, лениво почёсываясь, восседает на пеньке – как на троне; он только что сытно позавтракал, а ночью исполнял известные обязанности и обходил территорию; из открытого цокольного окна на него незнакомкой смотрит чёрная, с белыми лапками, волоокая и грудастая кошка, но даже не улыбается другу: ночь – его, а день – её. Через минуту, с быстротой молнии, она, спрыгнув с подоконника, проносится мимо расслабленного короля утех и выхватывает из зарослей зазевавшуюся мышку. Теперь же с жертвой звериные игры на пленэре, а её воздыхатель степенно отходит в сторону молодой, но всё знающей сороки: что трещит ему сплетница – автору невдомёк, но усатый дон, подёргивая хвостом, мстительно щурится на жёнушку. Всё как у людей.
Боязнь грома
Ещё не успела молния во всё небо, кажется даже перед самим окном – прошить наэлектризованное пространство, как грянул поразительной мощи гром, и разрыв был впервые таким, что от ударной волны зашатался дом, и это было страшно, я даже оглох на минуту… но уже следующий раскат был издалече, и отлегло, и сталось странно сладко от пережитого, а колкие мурашки возвратились от пяток к сердцу, и вышло, в радости, будто и в правду случилось чудо мгновение назад, тем чудо, что жив остался...
Это прежде писалось, да вспомнилось – ночью прошедшей повторилось, правда, значительно слабее, а вместо ливня был дождик, заунывно, негромко стучавший по карнизам; утром же – прохлада, а от луж – ни следа, трава – суха, свежий ветерок; недовольные отсутствием преддождевой мошки, стрижи, помелькав немного, исчезли; другие птахи, в иное время почти не слышимые из-за летающих крикунов, ободрились и запели свободно…
Интересно, боятся ли крылатые грома?… наверное, нет, — без греха живут.
********************************
