_____________________________________________________________________________________________
5.
Я – поэт. Зовусь я – Цветик.
От меня вам всем приветик!
Стих рифмованный или ударный? Нет, мы не будем разбирать силлабо-тоническое
стихосложение равно как и любую другую систему, об этом сказано достаточно много.
Можно говорить также и о бедных и богатых, простых и составных рифмах, но не
проще ли задать себе один вопрос, а что такое рифма?
Рифма не только способствует звуковой организации стиха, но и акцентирует
внимание читателя на значение сказанного слова, как бы поддерживает смысл
сказанного, который может быть скрытым, сакральным или осмысленным автором
чисто интуитивно. Внутренняя рифма, как ни странно, не дает угаснуть не только
звучанию, но и смыслу – ритмика и звук сродни кардиограмме, где прямая линия
означает смерть…
Но звуки и ритм придают стиху музыкальность, а так ли она необходима?
Вероятно, здесь соединяются три ипостаси – звук, ритм и мысль или, если угодно,
– информация. Я не большой любитель анатомии, стихотворной тем более,
и не поклонник Ф.Шеллинга утверждавшего, что изобразительное искусство менее
примитивно, чем скульптура, так как оперирует лишь двухмерным пространством,
что музыка превосходит изображение, ибо музыка лишь простое изменение
длительности во времени… (степень и мера условности) и далее, минуя поэзию,
которая все-таки «что-то может», философ говорит о торжестве философии, чего
и следовало ожидать – на то он и философ.
Мы же говорим о звуковой и ритмической организации стиха, и ни о чем более.
Но организован, оформлен и воплощен по полной программе может быть не только
поэтический (стихотворный) текст.
[…]
…Прекрасное является как образ червонной дамы в пальцах иллюзиониста. Так дельфийская сивилла вдруг овладела его воображением надолго и сильно, и Ватикан перестал означать тот вкрадчиво-мрачный и длинный, гудящий и медленный зал, а Лауренсиана наполнила слух тем тонким изящным тем грустным подобием капель и тонких сосулек в апреле, и звук их паденья не воспроизводим клавесином но слышен короткий полет... как паденье в объятия кресла и в шелк будуара... и вновь Фрагонар эротичен изыскан развратен как пьяный французский маркиз, и ни солнца, ни света и не белизны их... но мрак будуара, трезвон клавесина – как клавиши гладки! Как пальчики юных развратниц белы! И шелк туалетов их гладок и бел, не горяч, а прохладен...
[…]
О пунктуации поговорим в другой раз, но стоит заметить, что пунктуация –
это воля и право автора, а не программа по ликвидации безграмотности
всея Руси и окрестностей. В данном случае перед нами как бы остановленный
и зафиксированный поток сознания – прием открытый не в начале ХХ века,
и совсем не Джойсом, а гораздо раньше – даже словесные фиоритуры Стерна
не позволяют сделать единственный и окончательный вывод, так сказать,
от Гомера и до наших дней. Мастера ведь не слишком многословны, они
показывают, но мало о чем говорят. Можно с известной доли уверенности
утверждать, что не ученик выбирает своего Мастера, это мастера выбирают
себе учеников.
.
Право на авторскую пунктуацию нельзя не признать, но - пунктуация не должны быть алогичной. Тем более странно выглядят пунктуационные мятежи в виде изобретения новых сочетаний пунтуационных знаков.