Почему мы так радуемся Рождеству Христову?

    Почему мы так радуемся Рождеству Сына Божия? Да потому, что на грешную Землю пришло Спасение для нас, временно здесь живущих. От чистой Девы родился Христос, Сын Бога. Это Чудо.
    А что такое наш Мир? Суета. И шум этой суеты — от невозможности сидеть на месте и в тишине. Дух угасает в плоти, и тотальной её власти не может сопротивляться. Появляется злоба. А злоба- это разрушение. Она от врагов Спасения человеческого. В особенности — лукавая злоба.
    Для начала: мир пуст. После грехопадения он пуст, как барабан, пуст, как опустошенный вором кошелек. Оттуда, из чрева пустоты, выползает та самая медленная и звенящая тоска, с которой если кто не знаком, то не сможет понять и ощутить сердцем, чему можно радоваться в Рождество.
    Пустой мир и человек, сдувшийся как шарик. И если надо дальше жить, даже если и не хочется, но придется, то нужно развеселить себя чем-то. Пустота — от грехопадения. Жестокость мира - она от демонов. И развращённость мира от того, что весь человек стал плотью, и только плотью. И мелкая радость мира — шумная и надрывная, с её междусобойчиками, изменами,  переодеваниями, голыми вечеринками, после которых тяжело, как с похмелья — это лишь декорация. Это аналог репродукции картины на стене, висящей только для того, чтобы закрыть дыру в обоях. А в дыре - пустота и мрак...
    Вот на эту мрачную землю и пришел Христос. На развратную от отчаяния землю пришел Сын Чистой Девы, не имевший в Себе греха. На поглупевшую землю пришла Премудрость Божия. Туда, где пустота, пришел Тот, в Котором полнота. И поскольку земля из-за демонов стала лукава и жестока, милосердного Христа ждали на земле сети словесных уловок, крики распинателей и плети солдат претории. Он это знал и все же Он пришел. Не отрекся. Не отказался. Донёс Свой Крест до конца. Избитый плетьми, поруганный, оплёванный, пригвождённый к столбу - НЕ ПРЕДАЛ нас, уродов!
      И вот мы вспоминаем Его РОЖДЕСТВО! Мы празднуем Рождество! Воплощение Сына Божия торжествуем! Нам праздники даны не для воспоминаний о событиях, а для сердечного участия в них — в этих самых празднуемых событиях. По замыслу и в идеале, мы не «вспоминаем» и едим, а соучаствуем и веселимся. И если праздник способен приобщить человека к радости пастухов, слышавших Ангельский хор, и волхвов, принесших дары, то Рождество способно заострить также и ту тоску дохристианского мира, от которой в томлении издыхало человечество. (Не издыхает ли оно вновь, только уже не как ждущее Искупителя, а как отрекшееся от Него, и следовательно более виновное?)
      Предпраздничная тоска. Непонятная пустота, день за днем сосущая сердце. Смутное недовольство всем вообще и ничем конкретно. Шуба не греет, покупка не тешит, анекдот не смешит. Новости страшат, разговоры утомляют. Знакомо? Если нет, то чему вы радуетесь в Рождество? Книге нужен переплет и картине — рама. Так для радости нужен печальный контраст, потому что и сама радость это ответ Бога на печаль мира. Конкретный ответ на конкретную печаль. Речь не о личной печали, которая у всех своя, а о печали вселенской, которой дышат все без исключения. И благодать, та, что обрезает не крайнюю плоть, но сердце, делает человека внутренне чувствительным не только к движениям Духа, но и к тонкой печали века сего.
      Эта печаль погибающего человечества, печаль мало кем осознанная, но несомненная, свела с Небес Сына Божия. Это Он сжалился на нашу бедность, на наше угасание, на наше бесплодное ползание в пыли. Он ведь с Отцом и Духом не для того нас создал, чтобы мы жили вот так, как живем обычно. Пропасть лежит между тем, какими мы быть должны, и какими стали. И дело нужно было исправить, но не человеческой рукой. Слаба она. Дело нужно было исправить рукой Божественной. Рукой, на первых порах — младенческой. Это и есть Рождество.
      Чувствуя странную, нездешнюю радость от того, что Он пришел, мы вполне обязаны обрезанным сердцем чувствовать и вкус той трагедии, которая привела к Воплощению, а затем к Крестному Страданию Иисуса и Его воскресению. Нечувствие радости есть точный диагноз неверия. И излишний праздничный шум это лишь звуковая завеса. Рождество тишины хочет. Тишины и простоты. Тишины, простоты и слез. Слез в тишине и радостного ужаса. Ужас прогоняет тоску и приносит смысл. Ибо если и есть что-то подлинно ужасное (в смысле не бытовом, но библейском), то это Истина, завитая в пеленки, которую вдруг распеленали.
      Что можно ещё сказать? А что может сказать человек, который никогда не слышал пение Ангелов? Это удел высоких душ. Мы можем только воспевать и хвалить Тебя, Господи! Но что наша хвала пред Тобой?! Мы видим как хвалит Тебя сама природа, как в лунном безмолвье вся земля тихо молится Тебе, облаченная в белую ризу и сияя алмазами снега и звёзд. Мы видим, как радуется о Тебе восходящее солнце и хоры птиц поют Тебе славу. И мы, грешные,  будем петь Тебе свою тихую молитву:
      Слава Тебе, показавшему нам свет!
      Слава Тебе, возлюбившему нас любовью неизмеримой и божественной.
      Слава Тебе, Боже, во веки.
      Слава РОЖДЕСТВУ ТВОЕМУ, СПАСИТЕЛЬ!
      Ныне и присно и во веки веков. Аминь..
     
           

Р.S. статья написана на основе проповеди священника Андрея Ткачёва. 8 января 2024 года.