Гляжусь в тебя, как в зеркало
Мы не видим людей такими, какие они есть.
Мы видим их через призму себя.
Мы их дорисовываем — всегда.
Красим в свою палитру цветной акварели.
Встречаем не человека, а отражение нашего восприятия, преломлённое через опыт, страхи, желания.
Неважно, кто перед нами — любимый, друг, коллега, прохожий —
мы всё равно наделим его чертами, которые знаем и понимаем.
Если человек подлец —
мы определим это через свою меру подлости, потому что за её пределами — пустота, неизведанное, не понимаемое.
Мы не знаем, как быть в логике тех, кто мыслит иначе.
Так же и с добром: если кто-то альтруист или блаженный,
мы всё равно не поверим до конца — будем искать скрытый мотив,
потому что наш опыт не вмещает чистых людей.
Они кажутся нам невозможными, неестественными.
Мир других людей — это всегда половина реальности и половина нашего воображения.
Иначе не бывает.
Как мозг достраивает невидимое изображение, основываясь на своём опыте и знаниях,
так он заполняет пробелы в восприятии другого человека, приписывая его поступкам свои черты и чаяния.
Если мы всегда достраиваем образ другого человека, основываясь на своём опыте и восприятии, можем ли мы когда-нибудь приблизиться к его реальному?
Увидеть его таким, какой он есть на самом деле?
Или это как асимптота в математике, которая стремится приблизиться, но всегда остаётся некая недостижимость?
|
не до конца видит, где уж остальным.