Её распинали... разлукой,
наветами и оговором,
неверием,
ревностью-мукой,
неведенья цепким измором;
её изгоняли пинками,
сжигали, как
книжную ересь,
метали в несчастную камни,
в места эрогенные целясь...
В надорванность мышцы сердешной
вживляли каноны религий,
а после в застенках гэбэшных
ковали проклятья-вериги...
За гранью умов человечьих
живёт она - всем так сподручней! -
чтоб взор её чистый извечно
не сглазил натуры их сучьи...
Я тоже, бывает, с ней ссорюсь
а после не спится - не естся
от мысли, что я свою Совесть
чуть сдуру не вырвал из сердца,
ряды пополняя подонков,
и скажут потом про Валеру:
"Он жил-де с фригидной душонкой
и взором дальтоника серым!..
Иль просто сыграют в молчанку,
что, в сущности, даже больнее...
Вот так и живём - два подранка -
то ль Совесть - со мной,
то ль я - с нею... |
!!!
