А на заре не страшно умирать.
«Красиво сказано..
– вздохнешь непроизвольно:
Гортанным голосом и рифмою глагольной..»
Красиво, что не страшно умирать.
(И грянет вздох, молитвенно, опять)
Ведь, в сущности, боимся умереть,
А именно боимся перестать:
Любить, любиться , жить
и жить хотеть..
Боимся главного: закончить умирать.
Кончаясь внутренне,
по капельки,
вот-вот,
Покуда Бог к себе не призовет,
Мы этот умирания процесс
За самый жизненный и пламенный – считаем.
И потому все дни наперечет,
Среди компрессов,
страхов, слезных вод,
Видений-попугаев,
Нам снится не божественный синод -
Не книжно-акварельный небосвод,
А тот чадной,
земной, который знаем.
Нам снится наш: Родной или родная.
Вот это страшно!
Страшно понимать,
Как все отчаянно желает возродиться
В последнем сне:
Щекочатся ресницы,
И шепот радости, который не унять,
И колыбель, которая – кровать,
Куда двоим уже не воротиться.
А на заре не страшно умирать.
Хоть говорят, как будто это больно-
Вдвойне больней, что свой закат безвольный
До одури пытаемся продлить.
Ведь в общем, чем однажды умереть
Уж лучше полстолетья умирать:
Мы, умирая, продолжаем жить.
(Хоть полстолетья двигаемся вспять,
Все ж, умирая, продолжаем быть
Опять опять...)
И вот опять, как будто из тумана,
Восстав из дури, дряхлости и лжи,
Вся наша жизнь – божественным капканом
У наших ног, разверстая, лежит.
И мы над ней – цари ее, пажи,
Стоим опять
В незнаньи истуканов.
|
