В заботы пеленая дух строптивый,
Задумался на скользком берегу,
У плакальщицы, подзамершей ивы,
Предав прощание туманному уму.
А с чем прощаюсь, в радости несмелой,
По ком заплачу в трезвости немой?
Неужто снова в зависти замшелой,
Предам мечты подруге с виду злой,
На деле же смиренной и несчастной,
Замученной ударами судьбы,
На плахе недовольствия закланной,
Исколотой безумием борьбы.
А я когда-то вере подчиняясь,
Тащил ее, по жизни мрачной, крест.
Тащил смиренно, девкам поклоняясь,
Любовью покрывая Эверест,
Моих страстей, затертых в серость будней.
Но и тогда невольница моя,
Стирая боль, готовила мне судный,
Подарок на исходе жизни дня.
Проверкой очищая брена полость,
Вела дорогой скользкой, но прямой.
И я простил мою дурную совесть,
В прощании назвав ее родной... |
Поэт наш не вылазит из избы...
Чтоб плакальщице милой и волшебной
Настраивать орган ее лечебный!