Я сам себе беру билеты
В иллюзион печальных грёз.
Сажусь в скрипучую карету,
Шарфом укутываю нос.
И по пустынному бульвару
Сквозь пламя газовых рожков
На лапах фонарей-божков
Качу, покуда вьюга ярит.
У въезда в парк она стихает.
Вокруг усадьбы у пруда
Присели ели тёмной стаей
Под хрусталём цветного льда.
Хрустят снежинки, еле слышно
Скрипит рассохшаяся дверь.
Крадётся лунный свет, как зверь,
Дыханьем шторы чуть колышет.
На малахитовых колоннах
Узоры дивно сплетены,
А в глубине, как в зале тронном,
Темнеет кресло у стены.
Я опускаюсь в это кресло
И жду, дыханье затая,
Когда войдёт Печаль моя
И возвестит единство места
И действия железным боем
Навеки замерших часов.
Нам до рассвета быть с тобою
В усадьбе старых зимних снов.
Пройдём по анфиладе комнат,
Зажжём все свечи и камин:
Он согревал нас столько зим,
Что сам, пожалуй, не припомнит.
Пока мороз и вьюга спорят
Пригубим терпкое вино.
В твоих глазах свеченье моря,
Мерцанье звёзд отражено.
Гудит огонь, трещат поленья.
Подле камина бросив плед,
Мы остановим счётчик лет.
И будет длиться губ моленье.
Ты станешь пропастью, в которой
Лишь тишина и глубина,
Такая – крикнешь, и не скоро
Прошелестит ответ со дна.
...Как первый луч рассвета ярок.
Сквозь иней стёкол меж гардин
Упал на треснувший камин –
Пустой, заиндевелый, старый.
Как зябко в этом жёстком кресле.
Я ухожу – что ворошить
Архив иллюзий! Не воскреснет,
Не быть тому, чему не жить.
Не гнутся пальцы, будь неладен,
Под утро крепнущий мороз.
Замёрзшие кристаллы грёз
Блестят, кружась по анфиладе.
Печаль моя уходит тоже.
У выхода карета ждёт.
Продрогший конь уздечку гложет
И бьёт копытом серый лёд.
01.2002 |
