Каштан не зацвёл, но бросил под пушкой чугунной
последний листок,
она же, уставившись стволом, смотрела на город,
истории чистый исток,
все триста годов на валу городском "гостей" убивала,
теперь день деньской, как символ, с каштаном застряла,
туристов, детей, молодожёнов к себе навсегда припаяла,
и майский сел жук на большие колёса,
а дуло, прищурившись, в небо смотрело
на фоне собора, дымка от сигары фотографа
и старика папиросы. |