На лисапеде, на лисапеде
По лесу ехали поддатые медведи.
Счастливей не было зверей на белом свете,
Горланя песни, ехали медведи.
Но так бывает довольно часто,
Чужая радость — горькое лекарство.
Его в лесу принять никто не хочет,
и на медведей тут же зуб свой точит.
Кричала белка: - Как свинство! У нас совсем
уже не ценят материнства. Я по кроваткам
разложила милых деток, но нет покою
от уличных расспевок.
А тут и ёжик, как на иголках:
- Мне косолапые по пьяне смяли норку.
Ну а еще, вдобавок, разбудили. Природу
сумеречной жизни подточили.
По-над кустами летит лосиха: - Я вижу
с нравственностью в этой чаще дико!
Хмельной медведь: какая креатура?
Для молодежи — худшая натура.
Хотя медведи не бессердечны,
но и у них терпение не вечно.
Вот уже спасается лосиха,
а ёж енота просит заступиться.
Какого черта будили зверя,
он сладко спал в своем медвежьем теле.
Пока она весною упоенно летело,
пело и любви хотело.
В берлоге сыро. Бывает страшно:
сон про охотник - кошмаром обжигает.
Пришла весна и косолапый весел,
мир, не берлога он совсем не тесен.
На лисапеде, на лисапеде,
рыгая злостью ехали медведи.
Теперь нет зависти сезонному веселью,
чего хотели — добились те соседи. |
