Поэма. По ту сторону Поэта, 6. В замке рыцаря Скупердяя
Поэма. По ту сторону Поэта, 6. В замке рыцаря Скупердяя
Оглавление
1. Тоска двойника
2. Кощей и Бестия в гостях у Поэта
3. Гибель Поэта
4. Дорога к замку Сатаны
5. Бал у Сатаны 6. В замке рыцаря Скупердяя
7. Первые подвиги в Аду
8. Звуки Ада
9. Пираты Ада
10. Адское болеро Змия
6. В замке рыцаря Скупердяя
Было дымно, шумно, как всегда
в кавернах Ада.
Звуки молота по наковальне в кузне
слышат с Алей Фред в опочивальне.
Шип воды, калёного железа,
прутьев и щипцов.
Запах углей, пара.
Налицо для пользы дела
здесь кипит работа -
черти носятся в запарке,
как в инете боты, -
неизбывной будет кара
за грехи на белом свете
попадёт им на орехи.
Вырвут потроха с кишками,
съесть заставят. Ешь с земли
грязными руками!
Чай, своё, - этим не отравишь...
А потом живот опять зашьют.
Глотку оловом зальют.
Молодец! Живи.
Завтра мы продолжим.
Вопли грешников высокой нотой -
крики боли, хрипы, стоны - ой!..
Хруст костей на фоне воя
психов, истязаемых злодеев.
Боже! Почему? За что меня так
резать и кромсать?
“Как это честно описать,
чтобы не попасть впросак?
Ведь муки Ада не вместишь
ни в сотню строк,
ни в пару тысяч строф.
Как на жаровню
сочится жир и сок.
Как угли лижет
весь в волдырях язык.
Перчаткой сходит кожа с тела.
И вроде бы уже привык
и черти действуют умело,
а всё равно мне очень больно...
А если цель - поэма, стих?
А ты не Бог и не Пророк...
Не Лермонтов, не Пушкин.
- подумал Вик и вслух сказал
- Что скажешь Братец Кролик?”
Он как раз бруском точил тесак,
правил наждаком.
Буркнул кратко:
“Вик, не будь глупее ишака.
Надо нам дойти до сердца Ада -
знаю я - оно из глыбы льда.
Целый айсберг в океане ртути.
И вернуться в замок Фреда.”
И с улыбкой: “Думать будем мы потом,
если черти сварят суп с Котом.”
Как не крути, он прав -
этот Кролик, мозгоправ.
Дойти, вернуться - вот задача...
Да поможет нам удача!
Путь туда-обратно - это палиндром.
Змей кусает хвост.
Бесконечность. Царский картуш.
Перевёртыш, белый стих.
Для примера слушай Братец
бесподобный образец,
детский Вика триптих:
“ЗЕРКАЛЬНАЯ ПОЭМА
(в 3-х частях)
А роза упала на лапу Азора
(эпиграф)
ЧАСТЬ I.
Марс не виден,
Мороз волком.
Я уверен мудро
В силе мази.
Машут у гор одиноко
Духи..., тени..., тс!..
Икон, мол, сам-ко!
Замоли логово рамок!
О!.. Вера!.. Мятежи!..
Луна рано
Упала на леса куском
И угасла, сипя ало...
ЧАСТЬ II.
Колоколами лепет Ев Санти пишет.
И лап Попа лизал, лазил, но...
Но верьте - картинами дарит Собор!
Робости рад и манит ракет рев он.
Он лизал, лазил, а Поп:
Палите, шипит,
На свете пели мало
Колокола!
ЧАСТЬ III.
Я писал сагу и мок...
Сука села на лапу -
Она рану лижет.
Я марево комаров оголил...
О!.. Мазок маслом,
Но кисти нет... И худо...
Кони дорогу тушами
Замели... Свор дум...
Не реву я мокло взором -
Не дивен срам.”
Кролик слушал,
напружинив уши,
лоб наморщив,
будто вдоль и поперёк
звуки шинковал.
А потом изрёк:
- “Вик, теперь я понял
почему ты псих.
Чтоб писать стихи такие
надо быть не просто психом -
нужно съехать с роликов.
Полетать со мною, Кроликом,
на воздушном шарике.”
Сверху с лязгом,
смехом,
в попыхах -
в ржавеньких доспехах
шла весёлая пехота
с шумом, песней, хохотом.
Старший нам: “Стоять! Куда? Зачем?”
Сразу видно
не напрасно лямку тянет,
хлеб жуёт,
если так исправно
службу правит.
“Вик Степанов.
Маркитанка Кролик -
кличка Братец
и прошу заметить -
не самец, а самка.”
Специально пошутил.
Ранил в сердце
храбреца, кутилу,
перца-молодца.
“Но позвольте
с этим Братцем
я давно знаком.
Он всегда тогда
выступал самцом
и в карман
он не лазил за словцом.”
“Дошутился,
вляпался - подумал Вик.
Отойдёмте в сторону...
Только шепотом -
он теперь с секретной миссией...
Здесь инкогнито,
как бы женщина.
Тсс... только никому.
Командир, в подорожной
сказано всё доподлинно
с подписью, печатью
Сатаны.
Он вручил бумагу для прохода
где угодно нам в Аду.
Доложу я Бесу как верно
Вы несёте службу.
Думаю - верней нельзя наверное.”
Паралич. Упёрлись рачьи глазки
в герб печати Властелина адской сказки.
У служаки растопорщились усищи.
Все примолкли, благоговейно и в тиши.
У служки взмокли аж подмышки
и вспотело тело кое-где ещё.
Ну вообще, какое счастье!
Намекнул ему -
да, ещё возможен орден,
продвижение по службе.
Дальше я шептал ему на ухо:
“Долг, Родина..., граница на замке...,
с такими Бесу в Замке...,
супостатам будет плохо..., т.д. т.п.”
Кролик с мордою нахальной
шамаханскою царицей
возлежал на канапе,
доверив страже опахала.
Говори потом -
курицы не птицы,
кролики не зайцы...
И выходит я не я,
и вовсе не поэт,
а так, слуга ‘мадамы’ Маты Хары.
Ну погоди, тебе ещё начищу харю...
Был приказ под одобренья гул:
алебарды и пищали взять на караул.
Вик почётным гостем будет сюзерена.
У него старинный замок, как таверна.
Дорогому гостю рады всюду
и всегда и повсеместно.
Чача, сладость винограда
за столом всегда уместны.
Гусь на вертеле, как на параде,
запечённый в тесте,
в кислосладком маринаде.
Что ещё Виконту надо? Ах, да!..
На десерт вишнёвый мармелад.
Кофе, чай на выбор. Шоколад.
Под конец, совсем уж для услады
танец живота, курительные смеси...
Кролик стал шептать кошачие заклятия
и напомнил о холодной заливной телятине.
Старый служка крякнул: “Образина!
Кто ты там? Кролик или Кот? -
тебе бочонок вазелина
ночью будет в рот!”
“Служака туп настолько - просто лох.
Ему заклятья, как горох,
чтоб он оглох и сдох
- подумал Кролик, тот ещё пройдоха.”
В замке с красной крышей,
башни стен на ладан дышат,
встретил ветхий рыцарь -
местный чёрт и царь,
верный сюзерен ещё папаши Фреда.
В старческий маразм не впал пока,
но бредил иногда -
бродил и говорил:
он, дескать, тень
Вы сами знаете кого...
и палец поднимал сухим сучком,
когда на башне, как муэдзин,
гнусаво выло рыло ‘Быть или не быть’.
Подросток Гамлет
преклонных лет.
Душой и телом
похожий даже рожей
на Дон Кихота.
Враги пытались
из всех бесовских сил
устроить рыцарю
дворцовый заговор-кирдык.
Вели за ним охоту.
Не красавец, конечно, -
в сто лет был рыцарь молодец,
вполне ещё живец.
Бородка, клювом нос, кадык.
Готов хотя б сейчас
с условной Дульсинеей под венец.
С особым шармом рожки
как у бычка торчат на лбу.
Бодался в детстве ими
всласть с чертятами-друзьями.
И щекотал красивых ведьмочек
во всякие места.
И в щёчки чмокал.
Как было мило!
Эх, скинуть бы сейчас
лет так эдак сто...
Подорожную озвучил глашатай.
Кролик тут же стал, как Шалтай-Болтай,
круглым сонным человечком.
После двух словечек
вдруг уснул и упал плашмя
на брусчатку, выскочка.
Разлетелось брызгами
тело мелкими кусочками:
Льюис Кэролл
Алиса в Зазеркалье
«Humpty Dumpty sat on a wall
Humpty Dumpty had a great fall.
All the king’s horses,
And all the king’s men,
Couldn’t put Humpty together again.»
Самуил Маршак
Шалтай-Болтай
«Сидел на стене.
Шалтай-Болтай
Свалился во сне.
Вся королевская конница,
Вся королевская рать
Не может
Шалтая,
Не может
Болтая,
Шалтая-Болтая,
Болтал-Шалтая,
Шалтая-Болтая собрать!»
Вик вспомнил стих-заклятие:
“Кролик, кролик,
из одной улыбки кот
доведёт меня до колик.
Ты не кот.
Не полиглот, котоглот
Бармаглот.
Ты просто кролик,
Братец Кролик.”
Кролик лапками протёр глазки.
Вик влепил ему подзатыльник вязкий.
Рать и рыцарь только цыкали.
Грубо со смеху икали.
“Может быть Кота в темницу? -
Молвил рыцарь: такая умница -
пусть половит крыс под половицей.”
Вик вступился: “Кот тоже важное лицо.
Вписан в подорожную слугой.
Без него я как без рук и ног.”
“Что ж прошу за стол -
рыцарь был хоть хлебосол,
но скупой и жуткий скупердяй.”
За дукат удавит старый негодяй.
Хлеб, вино, еду оплатит касса Ада.
Плюс на чай за службу награда.
Тьфу! Закуска, чача
развязали речь, язык у старого хрыча:
“Вас, Виконт, ждут неприятности.
Ниже свил гнездо злодей по кличке
Соловей - размером птичка
больше брички
с лошадью и ямщиком.
Свистнет и адью...
улетишь, ‘сыграешь в ящик’
без следов.
Дуб обмотан, как канатом,
толстой цепью золотой.
Сколько раз за цепью той
рыцарь Скупердяй ходил на бой-..
пешим, конным, с ратью и без рати.
Тать без лука и рогатины
в поле только свистом
вихрем войско катал листом.
Убивал и грабил бессердечно
Соловей всех встречных, поперечных...
И конечно - это счастье -
Скупердяй живой пока.
Через месяц за цепью снова
собирает он войска.
Вик, его проехать сложно.
Ждёт Вас смерть возможно.
Мы готовы за небольшую мзду
гарантировать Вам безопасную езду.”
Виконт ответил: “Ну тебя в болото.
Я надеюсь на дракона Бармаглота.
Ворон Nevermore на крайний случай,
пусть сидит в резерве.
Хорошо, что вспомнил.
Скупердяй, покорми его мервечиной.
Ворон служит у меня медбратом.”
Кролик кочерыжку ел с тоскою, долу очи.
Очень, видишь ли, обижен, бестолочь.
Скупердяй надулся тоже -
Все обижены: негоже
не платить дорожную охрану.
Мне похоже Скупердяй и Соловей
в этом деле в равной доле.
Стало ясно многое...
Битвы их за цепь во чистом поле
для отвода глаз - конспирология.
Хорошо устроились:
будь ты пеший или конный -
всё равно плати
рыцарю-скупцу в мошну
мзду - четыре злотых мытных.
Мутная история, конечно...
Ужин оправдал затраты.
Как голодные пираты
взяли стол на абордаж.
Скинул с пояса бандаж.
Расстегнул ремень.
Начал я с пельменей,
начинённых мясом лебедей.
Да, я понял - и в Аду
знают толк в еде.
Оторвал рукою грудку -
мясо плавилось во рту
с черносливом, мюсли.
И в конце-конце запил
ужин пинтой пива.
Пора поспать немного в узкой келье.
Завтра ждёт Соловушки чумная трель.
Будет нам побоище, веселье.
Пчёлами жужжать картечь,
как чижи свистеть из лука стрелы.
Конь Пегас и чёрный Грач
в сон вступают мрачно.
Скрыты паутиной, пухом льна,
бледной тенью, смерти тленом.
Цокают копыта марш Шопена.
Небо всё в кровавой пене.
