Ленинградская Баллада
Триста лет: Петербург, Петроград...
Ничего страшнее, чем. Ленинград,
Девять сотен голодных дней
Не видал.
Вечность смотрит в гранёный кристалл.
призма времени - как ни крути -
Будут в памяти жуткие дни.
Мёртвое тело в подъезде -
В пролёте меж этажами.
Они выживали вместе.
Они выживали сами.
Со стуком сердца сливается
Мерный стук метронома,
Голос диктора вырывается
Из радио. Мамы нет дома.
Так возвращайся, мама!
Я оченно хочу есть...
Мне уже всё ни по чём:
Волнующий стук из радио,
И артобстрела гром -
Я к ним уже привыкла,
Свыклась с протяжной сиреной.
Мама, прошу, возвращайся!
И преклоняю колено...
Я никогда не молилась -
Слов молитвы не знала.
Только теперь научилась.
Прочту до конца от начала.
Может, моя молитва будет чуток не такой...
Знаю я: слово прорвётся
Сквозь канонады бой;
Слово преодолеет, знаю,
Земли притяженье.
Слово отправится к Богу.
Я же в изнеможеньи...
Руки трясутся - я знаю;
Ноги уже не мои.
Крошка. Крошка вторая.
Вот сочтены мои дни.
Мама, ты возвращайся!
Может, дождусь тебя?
Мёртвое тело в квартире -
Вот уже я не я.
Пионерка
Солнце покрывает красными коврами
Улицы-руины с мёртвыми домами.
Проливает солнце собственную кровь.
На руины сонные выходи, Любовь!
Люба, расскажи мне, как тебя забыли,
Как тут люди толпами ранее ходили,
Как смеялись дети, как цвели сады,
И никто не чаял страшной той беды.
Люба не ответит. Люба - это тень
Аккуратней, Люба - начинает день!
Пионерский галстук вьётся на ветру.
Убегай же, Люба! Люб, успей к утру!
Солнце покрывает красными коврами
Улицы-руины с мёртвыми домами.
Небо золотится - и проснулся день.
В смерти даль шагает маленькая тень. |
