Этой повести нет - и не будет - печальней на свете.
Отдыхает Шекспир, и Островский улёгся в гамак.
Я на старости лет заявился на конкурс в инете,
Как последний сатир, не поймающий нимфу никак.
Третий день - сам не свой. На прохожих взираю угрюмо.
Невиновных виню, волю дай – раздавил бы как тлей.
Хочешь плачь, хочешь вой, а положь обязательно юмор,
Хоть понятно коню, что сатиру сатира милей.
Только крепок мой дух, неподвластный унынью и тлену.
Написал целый том и на кухне прочёл под чаёк.
Сотня добрая мух добровольно убилась об стену,
И увидел я в том очень даже прозрачный намёк.
Я соседа позвал, из-за пазухи выбросив камень,
И про красную нить в чёрном юморе речь произнёс.
Он же, выйдя в подвал, удавился – своими руками.
Впрочем, рано судить – мне сказали, ведя на допрос...
Дорогое жюри! Я в плену негативных эмоций.
Никого, кроме кур, посмеяться со мной не нашёл.
Предлагаю пари – если кто-то из вас улыбнётся,
На решающий тур обещаю прийти голышом.
*) |
